Неточные совпадения
— Из Московского университета изволили выйти? Знаю,
сударь, знаю: заведение ученое; там многие ученые мужи получили свое воспитание. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! — проговорил почтмейстер, подняв глаза кверху.
— Знаю,
сударь, знаю; великие наши астрономы ясно читают звездную книгу и аки бы пророчествуют. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! — сказал опять старик, приподняв глаза кверху, и продолжал как бы сам с собою. — Знамения небесные всегда предшествуют великим событиям; только сколь ни быстр разум человека, но не может проникнуть этой тайны, хотя уже и многие другие мы имеем указания.
— Да,
сударь, проникли, — повторил почтмейстер. — Сказывал мне один достойный вероятия человек, что в Америке родился уродливый ребенок. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! Многое,
сударь, нам свидетельствует, очень многое, а паче всего уменьшение любви! — продолжал он.
— Нет,
сударь, немного; мало нынче книг хороших попадается, да и здоровьем очень слаб: седьмой год страдаю водяною в груди. Горе меня,
сударь, убило: родной сын подал на меня прошение, аки бы я утаил и похитил состояние его матери. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! — заключил почтмейстер и глубоко задумался.
— Если так, то, конечно… в наше время, когда восстает сын на отца, брат на брата, дщери на матерей, проявление в вас сыновней преданности можно назвать искрой небесной!.. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! Не смею,
сударь, отказывать вам. Пожалуйте! — проговорил он и повел Калиновича в контору.
— Охлажденье,
сударь, к нему имеют… большое охлажденье против прежнего, — отвечал успокоительным тоном Григорий Васильев, — вот уж года четыре мы это замечаем; только и говорят своим горничным девицам: «Ах, говорят,
милые мои, как бы я желала выйти замуж!» Барышня, батюшка, умная, по политике тонкая, все, может быть, по чувствительной душе своей почувствовали, какой оне пред господом творцом-создателем грех имеют.
Неточные совпадения
«
Помилуй,
сударь, — сказал он чуть не зарыдав, — что это изволишь говорить?
—
Помилуйте,
сударь! чего другого… Эй, вы! поворачивайтесь проворнее!
— Какое,
сударь,
помилуйте! Как же она любовницей моей могла быть, коли я и не видывал ее?
—
Помилуйте! прекраснейшие люди! С тех самых пор, как умер Скачков… словно рукой сняло! Пить совсем даже перестал, в подряды вступил, откупа держал… Дальше — больше. Теперь церковь строит… в Елохове-то, изволите знать? — он-с! А благодеяниев сколько! И как,
сударь, благодеяния-то делает! Одна рука дает, другая не ведает!
Чужой лес показывают и тут же, смеючись, говорят:"Да вы бы,
сударь, с планом проверили! ведь это дело не шуточное: на ве-ек!"А я-то так и надрываюсь:"Да что вы! да
помилуйте! да неужто ж вы предполагаете! да я! да вы!"и т. д.