Неточные совпадения
— Вы, вероятно, говорите про городских извозчиков, так этаких совершенно нет, — отвечал Петр Михайлыч, — не для
кого, — а потому, в силу правила политической экономии, которое и вы, вероятно,
знаете: нет потребителей, нет и производителей.
—
Кто ж нынче не говорит по-французски? По этому нельзя судить,
кто он и что он за человек. Он бы должен был попросить кого-нибудь представить себя; по крайней мере я
знала бы,
кто его рекомендует. А все наши люди!.. Когда я их приучу к порядку! — проговорила генеральша и дернула за сонетку.
— Ты, Семенушка, всегда в своем дежурстве наделаешь глупостей. Если ты так несообразителен, то старайся больше думать. Принимаешь всех,
кто только явится. Сегодня пустил бог
знает какого-то господина, совершенно незнакомого.
Те сглупа подходят, думая сначала, что им корму дадут, а вместо того там ладят кого-нибудь из них за хвост поймать; но они вспархивают и улетают, и вслед за ними ударяется бежать бог
знает откуда появившийся щенок, доставляя тем бесконечное удовольствие всем,
кто только видит эту сцену.
Знаешь девушку иль нет,
Черноглазу, черноброву?
Ах, где, где, где?
Во Дворянской слободе.
Как та девушка живет,
С
кем любовь свою ведет?
Ах, где, где, где?
Во Дворянской слободе.
Ходит к ней,
знать, молодец,
Не боярин, не купец.
Ах, где, где, где?
Всему этому, конечно, большая часть знакомых князя не верила; а если
кто отчасти и верил или даже сам доподлинно
знал, так не считал себя вправе разглашать, потому что каждый почти был если не обязан, то по крайней мере обласкан им.
Когда все расселись по мягким низеньким креслам, князь опять навел разговор на литературу, в котором, между прочим, высказал свое удивление, что, бывая в последние годы в Петербурге, он никого не встречал из нынешних лучших литераторов в порядочном обществе; где они живут? С
кем знакомы? — бог
знает, тогда как это сближение писателей с большим светом, по его мнению, было бы необходимо.
Из рекомендации князя Калинович
узнал, что господин был m-r ле Гран, гувернер маленького князька, а дама — бывшая воспитательница княжны, мистрисс Нетльбет, оставшаяся жить у князя навсегда —
кто понимал, по дружбе, а другие толковали, что князь взял небольшой ее капиталец себе за проценты и тем привязал ее к своему дому.
— Интересно
знать,
кто это такой? — сказал князь, вслушиваясь еще внимательнее.
Что делал Лукин на корабле в Англии — все слушатели очень хорошо
знали, но поручик не стеснялся этим и продолжал: — Выискался там один господин, тоже силач, и делает такое объявление: «Сяду-де я, милостивые государи, на железное кресло и пускай,
кто хочет, бьет меня по щеке.
—
Кого послать-то? Я сама сбегаю, — отвечала Палагея Евграфовна и ушла, но не застала капитана дома, и где он был — на квартире не
знали.
— Бывают, батюшка!.. Этта, в сенокос, нашли женщину убитую, и брюхо-то вострым колом все разворочено, а по весне тоже мужичка-утопленника в реке обрели. Пытал становой разыскивать: сам ли как пьяный в воду залез, али подвезли
кто — шут
знает. Бывает всего!
— Я, конечно, не
знал, что ты тут участник и распорядитель, — начал он с принужденною улыбкою, — и, разумеется, ни к
кому бы не отнесся, кроме тебя; теперь вот тоже привез одну вещь и буду тебя просить прочесть ее, посоветовать там, где что нужным найдешь переменить, а потом и напечатать.
—
Кто этот молодой человек, граф? Не
знаете ли вы? — спросил он, чтоб переменить разговор.
Однако вдруг приходит ко мне и своим,
знаешь, запинающимся языком говорит, что вот я еду, отец почти при смерти, и на
кого я его оставлю…
— Что моему бедному сердцу сказать? — начала она, закрыв глаза рукой. — Ты очень хорошо
знаешь, что я любила одного только в мире человека — это тебя! И за
кого бы я, конечно, ни вышла, я только посмеюсь над браком.
—
Знаю, что нет, — произнесла она тем же грустным тоном и продолжала: — Тогда в этой ужасной жизни, при матери, когда была связана по рукам и по ногам, я, конечно, готова была броситься за
кого бы то ни было, но теперь… не
знаю… Страшно надевать новые оковы, и для чего?
Кто не
знает, с какой силой влюбляются пожилые, некрасивые и по преимуществу умные девушки в избранный предмет своей страсти, который дает им на то какой бы ни было повод или право?
Мы, приближенная прислуга, не
знаем,
кому и как служить; и я, бывало, по глупому своему характеру, еще при жизни покойной генеральши этим разбойникам, княжеским лакеям, смело говаривал: «Что это, говорю, разбойники, вы у нас наделали!
Но надобно
знать,
кого преследовать.
Узнав,
кто именно назначен вице-губернатором, Медиокритский обмер в душе, но никому не открылся и только, рассчитывая показаться кем-нибудь другим, отрастил в последнее время огромнейшие бакенбарды, так что вице-губернатор действительно как будто бы не
узнал его.
Место это приобрела и упрочила за мужем именно сама мадам исправница своими исключительно личными исканиями и ходатайствами; а потому можете судить о чувствах этой дамы, когда она
узнала, что новым вице-губернатором назначен — и
кто же? — душка Калинович!
— Нет, уж это, дяденька, шалишь! — возразил подрядчик, выворотив глаза. — Ему тоже откровенно дело сказать, так, пожалуй, туда попадешь, куда черт и костей не занашивал, — вот как я понимаю его ехидность. А мы тоже маленько бережем себя;
знаем, с
кем и что говорить надо. Клещами ему из меня слова не вытащить: пускай делает, как
знает.
«По почерку вы
узнаете,
кто это пишет. Через несколько дней вы можете увидеть меня на вашей сцене — и, бога ради, не обнаружьте ни словом, ни взглядом, что вы меня
знаете; иначе я не выдержу себя; но если хотите меня видеть, то приезжайте послезавтра в какой-то ваш глухой переулок, где я остановлюсь в доме Коркина. О, как я хочу сказать вам многое, многое!.. Ваша…»
Сами, может быть, ваше превосходительство, изволите
знать: у других из их званья по два, по три за раз бывает, а у нас, что-что при театре состоим, живем словно в монастыре: мужского духу в доме не слыхать, сколь ни много на то соискателей, но ни к
кому как-то из них наша барышня желанья не имеет.
Я, конечно, очень хорошо
знала, что этим не кончится; и действительно, —
кто бы после того к нам ни приехал, сколько бы человек ни сидело в гостиной, он непременно начнет развивать и доказывать, «как пошло и ничтожно наше барство и что превосходный представитель, как он выражается, этого гнилого сословия, это ты — извини меня — гадкий, мерзкий, скверный человек, который так развращен, что не только сам мошенничает, но чувствует какое-то дьявольское наслаждение совращать других».
Я не иголка, а целый человек;
кто меня еще видел?» — «
Кто тебя видел еще, того не
знаю».
— С женой нас бог будет судить,
кто больше виноват: она или я. Во всяком случае, я
знаю, что в настоящее время меня готовы были бы отравить, если б только не боялись законов.
Здесь я не могу обойти молчанием того, что если
кто видал мою героиню, когда она была девочкой, тот, конечно бы, теперь не
узнал ее — так она похорошела.