Неточные совпадения
Она вынула лучшее столовое белье, вымытое, конечно, белее снега и выкатанное так, хоть сейчас вези на выставку; вынула, наконец, граненый хрусталь, принесенный еще в приданое покойною женою Петра Михайлыча, но хрусталь еще очень хороший, который употребляется только раза два в год: в именины Петра Михайлыча и Настенькины, который во все остальное время экономка хранила в своей собственной комнате, в особом шкапу, и
пальцем никому не позволила до него
дотронуться.
— Хорошо, только жарко, у меня щеки и уши горят, посмотрите: я думаю, красные! У меня много крови;
дотроньтесь пальцем до руки, сейчас белое пятно выступит и пропадет.
Во всю вашу жизнь до вас никто не
дотронулся пальцем, никто вас не запугивал, не забивал; здоровы вы, как бык.
— Позвольте вам сказать по-дружески, Иван Иванович! (при этом Иван Никифорович
дотронулся пальцем до пуговицы Ивана Ивановича, что означало совершенное его расположение), — вы обиделись за черт знает что такое: за то, что я вас назвал гусаком…
— Что на нее глядеть? Ты на меня погляди… — сказала она, потом нагнулась и
дотронулась пальцем до золоченого ключика, висевшего на его цепочке.
Неточные совпадения
Она собственно не
дотронется ни до чего, а старчески грациозно подопрет одной рукой бок, а
пальцем другой повелительно указывает, что как сделать, куда поставить, убрать.
— Нет, я не нахмурился, Лиза, а я так… Видишь, Лиза, лучше прямо: у меня такая черта, что не люблю, когда до иного щекотного в душе
пальцами дотрагиваются… или, лучше сказать, если часто иные чувства выпускать наружу, чтоб все любовались, так ведь это стыдно, не правда ли? Так что я иногда лучше люблю хмуриться и молчать: ты умна, ты должна понять.
Высунешь на минуту руку поправить что-нибудь — и
пальцы озябнут до костей;
дотронешься даже до дерева, и то жжется, как железо.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул
пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не
дотронувшись даже до большого
пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Дьяк вошел, покряхтывая и потирая руки, и рассказал, что у него не был никто и что он сердечно рад этому случаю погулятьнемного у нее и не испугался метели. Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся,
дотронулся своими длинными
пальцами ее обнаженной полной руки и произнес с таким видом, в котором выказывалось и лукавство, и самодовольствие: