— Как не понять, известное дело: тайное свидание будете иметь. Только какой вы обманчивый человек, Сергей Петрович! Когда женились, так думали: вот станете боготворить жену; вот тебе и боготворить! Году не прошло еще, а рога приставил; недаром я вас звала ветреником; сердце мое говорило, что вы опасный для
женщин человек.
Неточные совпадения
— Только какой вы для
женщин опасный
человек, — сказала Татьяна Ивановна после нескольких минут размышления, — из молодых, да ранний.
— Я на это имею другой взгляд, — возразил Хозаров. —
Женщины сами скрывают свои чувства; они сами холодны или притворяются такими. Я знаю одну девушку; она любит одного
человека; он это знает верно; но до сих пор эта девушка себя маскирует: когда он написал к ней письмо, она прочитала, целовала даже бесчувственную бумагу, но все-таки велела в ответ сказать одно холодное merci.
— Ах, как вы ошибаетесь, Сергей Петрович! Как мало нужно для моего великого ума и для моего возвышенного сердца — одна любовь и больше ничего… Любовь, если хотите, среди бедности, но живая, страстная любовь; чтобы
человек понимал меня, чувствовал каждое биение моего сердца, чтобы он, из симпатии, скучал, когда мне скучно, чтобы он был весел моим весельем. Вот что бы надобно было, и я сочла бы себя счастливейшей в мире
женщиной.
Я его таю; я никому и никогда, кроме тебя, не поднимала еще с него завесы; но пусть они взглянут на мое настоящее: у меня есть муж, которого я уважаю, если не за сердце, то по крайней мере за ум; и вот эти
люди поняли меня как пустую, ветреную
женщину, которая готова повеситься на шею встречному и поперечному…
— Сомневаюсь, Сергей Петрович, очень сомневаюсь, — сказала Татьяна Ивановна. — Если бы вы были холостой
человек, другое дело; а теперь уж женатый.
Женщины к женатым очень недоверчивы: это я знаю по себе.
Я дура, я сумасшедшая и безумная
женщина; я носила до сих пор на глазах моих повязку, но которую теперь
люди сорвали с меня, и я уже все ясно понимаю.
Самгин шагнул еще, наступил на горящую свечу и увидал в зеркале рядом с белым стройным телом
женщины человека в сереньком костюме, в очках, с острой бородкой, с выражением испуга на вытянутом, желтом лице — с открытым ртом.
А он шел, мучась сомнениями, и страдал за себя и за нее. Она не подозревала его тайных мук, не подозревала, какою страстною любовью охвачен был он к ней — как к
женщине человек и как к идеалу художник.
К дяде приезжает любовница племянника, — как принимают подобных
женщин люди, справедливо негодующие на их разврат и проклинающие вредное их влияние на судьбу своих молодых родных?
Неточные совпадения
Женщины выли, церкви переполнились гробами, трупы же
людей худородных валялись по улицам неприбранные.
Любовное свидание мужчины с
женщиной именовалось «ездою на остров любви»; грубая терминология анатомии заменилась более утонченною; появились выражения вроде «шаловливый мизантроп», [Мизантро́п —
человек, избегающий общества, нелюдим.] «милая отшельница» и т. п.
Разговор этот происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много
женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых
людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
По-видимому, эта
женщина представляла собой тип той сладкой русской красавицы, при взгляде на которую
человек не загорается страстью, но чувствует, что все его существо потихоньку тает.
У выходов
люди теснились, давили друг друга, в особенности
женщины, которые заранее причитали по своим животам и пожиткам.