— Еще! — отвечала Домна Осиповна с той же веселой улыбкой; эти пятьдесят тысяч она скопила, когда еще
жила с мужем и распоряжалась всем его хозяйством, о чем сей последний, конечно, не ведал.
«Лучше всего, — сказала себе мысленно Домна Осиповна, — в отношении подобных людей действовать так, что сначала сделать окончательно, что им неприятно, а потом и сказать: они побесятся, поволнуются, покричат, но и успокоятся же когда-нибудь», — тем более, что Домна Осиповна будет ему говорить и может даже ясно доказать, что она
живет с мужем только для виду.
Неточные совпадения
— Пожалуйста, смиренницу какую нашел! — произнесла насмешливо его собеседница. — Она когда и
с мужем еще
жила, так я не знаю со сколькими кокетничала!..
— Я
с мужем не
живу; мы врозь
с ним.
— Ай, нет! Сохрани от этого бог! — воскликнул Грохов и замахал даже руками. — Надобно сделать так для виду, что вы будто бы как настоящий
муж с женой
живете… Дедушка — старик лукавый… он проведывать непременно будет; а эту госпожу пусть супруг ваш поселит, где хочет, посекретнее только, и пускай к ней ездит.
— Зачем же кончены? — спросила
с кроткой усмешкой Домна Осиповна. — Я схожусь
с мужем для виду только; мы будем только
жить с ним под одной кровлей… Я даже ему сказала, что люблю тебя!
Бегушев припомнил, как она приехала к нему на гауптвахту, когда он содержался там за дуэль
с ее
мужем, припомнил, как она
жила с ним в лагере на Кавказе и питалась одними сухарями
с водой.
— Научи меня, что мне делать
с этой госпожой… («госпожой этой» Домна Осиповна обыкновенно называла возлюбленную
мужа). Она
живет еще в моем доме…
В первый день приезда
мужа Домна Осиповна успела только заметить, что он был сверх обыкновения важен и гораздо солиднее, чем прежде, держал себя, чему она и порадовалась; но на другой день Олухов приехал домой к обеду после завтрака в «Славянском Базаре» и был сильно выпивши. Усевшись
с прежнею важностью за стол, он прямо объявил Домне Осиповне, что желает
с ней
жить, как
муж с женой.
— О, нет… — воскликнула Мерова, — теперь она совершенно здорова и весела. Папа недавно был в Москве и заезжал к ней. Он говорит, что она опять сошлась
с мужем, формально сошлась:
живет в одном доме
с ним, у него нет никаких привязанностей… она заправляет всеми его делами… разъезжает
с ним по городу в щегольской коляске… Янсутский строит им дом огромный, тысяч в пятьсот… Каждую неделю у них обеды и балы!
Татьяна Васильевна терпеть не могла гастрономических восторгов
мужа и
с отвращением всегда говорила, что он не для того ест, чтобы
жить, но для того
живет, чтобы есть.
С приближением к Любаньской станции генерал, впрочем, не вытерпел и, как-то особенным образом встрепенувшись и взяв Бегушева за руку, проговорил ему почти нежным голосом...
— По закону они ничего не могут получить
с меня. Я из наследства
мужа ни копейки не
прожила! Где же справедливость после этого! — воскликнула она.
Глядя на Mariette, он любовался ею, но знал, что она лгунья, которая
живет с мужем, делающим свою карьеру слезами и жизнью сотен и сотен людей, и ей это совершенно всё равно, и что всё, что она говорила вчера, было неправда, а что ей хочется — он не знал для чего, да и она сама не знала — заставить его полюбить себя.
Ежели, например, в вологодскую деревню, то, сказывают, там мужики исправные, и девушка Наташа, которую туда, тоже за такие дела, замуж выдали, писала, что
живет с мужем хорошо, ест досыта и завсе зимой в лисьей шубе ходит.
Неточные совпадения
Кити видела, что
с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить
с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не ждут и без которых
жить нельзя».
— Я помню про детей и поэтому всё в мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от отца, или тем, что оставлю
с развратным отцом, — да,
с развратным отцом… Ну, скажите, после того… что было, разве возможно нам
жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая голос. — После того как мой
муж, отец моих детей, входит в любовную связь
с гувернанткой своих детей…
— Но я повторяю: это совершившийся факт. Потом ты имела, скажем, несчастие полюбить не своего
мужа. Это несчастие; но это тоже совершившийся факт. И
муж твой признал и простил это. — Он останавливался после каждой фразы, ожидая ее возражения, но она ничего не отвечала. — Это так. Теперь вопрос в том: можешь ли ты продолжать
жить с своим
мужем? Желаешь ли ты этого? Желает ли он этого?
— Я спрашивала доктора: он сказал, что он не может
жить больше трех дней. Но разве они могут знать? Я всё-таки очень рада, что уговорила его, — сказала она, косясь на
мужа из-за волос. — Всё может быть, — прибавила она
с тем особенным, несколько хитрым выражением, которое на ее лице всегда бывало, когда она говорила о религии.
Жена узнала, что
муж был в связи
с бывшею в их доме Француженкою-гувернанткой, и объявила
мужу, что не может
жить с ним в одном доме.