— Это совершенно
все верно и справедливо, что говорит Александр Иванович, — подхватила Домна Осиповна, — но скажите: акции Хмурина, вероятно, упадут? — обратилась она к доктору.
Неточные совпадения
— Вот видишь, папа, как ты всегда говоришь! — сказала также и дочь графу, погрозя ему укоризненно пальчиком. —
Верно все… решено… кончено!
— Верно-с определено! — подтвердил тот с своей стороны. — Хоть теперь тоже это дело (называть я его не буду, сами вы догадаетесь — какое): пишут они бумагу, по-ихнему очень умную, а по-нашему — очень глупую; шлют туда и заверяют потом, что там оскорбились, огорчились; а
все это вздор — рассмеялись только… видят, что, — сказать это так, по-мужицки, — лезут парни к ставцу, когда их не звали к тому.
— «А если бы оно было, так англичане давно бы туда пробрались и заняли бы
все места!» — Не правда ли, что как ни безумны эти слова, но они ярко и
верно характеризуют англичан?
— Вы, не правда ли, не очень больны и,
верно, скоро выздоровеете? Что у вас больше
всего болит? — спрашивала ее Аделаида Ивановна ласковым-ласковым голосом.
— Верно,
все верно говоришь, только кровь-то в нас великое дело, Николай Иваныч. Уж ее, брат, не обманешь, она всегда скажется… Ну, опять и то сказать, что бывают детки ни в мать, ни в отца. Только я тебе одно скажу, Николай Иваныч: не отдам за тебя Верочки, пока ты не бросишь своей собачьей должности…
— Не знаю, вот он мне раз читал, — начал он, показывая головой на сына, — описание господина Гоголя о городничем, — прекрасно написано:
все верно и справедливо!
«Написано
все верно, прощаю вас на этот раз, только если такие корреспонденции будут поступать, так вы посылайте их на просмотр к Хотинскому… Я еще не знаю, чем дело на фабрике кончится, может быть, беспорядками. Главное, насчет штрафов огорчило купцов. Ступайте!»
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Вы
всё эдакое говорите… Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали лучше на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы,
верно, их знаете много.
Здесь много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного человека.
Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо
всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки — пусть-ка он их общелкает хорошенько. Эй, Осип, подай мне бумагу и чернила!
—
Все занимается хозяйством. Вот именно в затоне, — сказал Катавасов. — А нам в городе, кроме Сербской войны, ничего не видно. Ну, как мой приятель относится?
Верно, что-нибудь не как люди?
— Этот вопрос занимает теперь лучшие умы в Европе. Шульце-Деличевское направление… Потом
вся эта громадная литература рабочего вопроса, самого либерального Лассалевского направления… Мильгаузенское устройство — это уже факт, вы,
верно, знаете.
— Да, это
всё может быть
верно и остроумно… Лежать, Крак! — крикнул Степан Аркадьич на чесавшуюся и ворочавшую
всё сено собаку, очевидно уверенный в справедливости своей темы и потому спокойно и неторопливо. — Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом. То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает дело, — это бесчестно?