— Поздравляю вас и себя! Это письмо от старика Углакова. Он пишет, что московский генерал-губернатор,
по требованию исправника Зверева, препроводил к нему с жандармом Тулузова для дачи показания по делу и для бытия на очных ставках.
— О том-с, как мы,
по требованию епархиального начальства, замазывали в этой, знаете, масонской церкви, около почтамта, разные надписи.
Неточные совпадения
— Достоверно-с, — отвечал Аггей Никитич, иронически усмехнувшись, — так как в каждом уездном городе ко мне являлся обыкновенно почтмейстер и предлагал взятку, говоря, что он делает это
по моему
требованию, которое передано им от моей супруги через почтальона… Я говорю все это так откровенно вам, Егор Егорыч, потому что мне решительно не с кем посоветоваться о таком моем большом горе!
Разговор у них происходил с глазу на глаз, тем больше, что, когда я получил обо всем этом письмо от Аггея Никитича и поехал к нему, то из Москвы прислана была новая бумага в суд с
требованием передать все дело Тулузова в тамошнюю Управу благочиния для дальнейшего производства
по оному, так как господин Тулузов проживает в Москве постоянно, где поэтому должны производиться все дела, касающиеся его…
«Сверстов в Москве, мы оба бодрствуем; не выпускайте и Вы из Ваших рук выслеженного нами волка. Вам пишут из Москвы, чтобы Вы все дело передали в московскую полицию. Такое
требование, по-моему, незаконно: Москва Вам не начальство. Не исполняйте сего
требования или,
по крайней мере, медлите Вашим ответом; я сегодня же в ночь скачу в Петербург; авось бог мне поможет повернуть все иначе, как помогал он мне многократно в битвах моих с разными злоумышленниками!»
— Хоть все это довольно правдоподобно, однако я должен предварительно собрать справки и теперь могу сказать лишь то, что
требование московской полиции передать дело господина Тулузова к ее производству я нахожу неправильным, ибо все следствия должны быть производимы в местах первичного их возникновения, а не
по месту жительства обвиняемых, и это распоряжение полиции я пресеку.
Камергер, впрочем, думал было еще как-нибудь уладить дело и даже написал с некоторым пылким оттенком письмо к Миропе Дмитриевне, в котором изъяснял, что вчера он вспылил
по той причине, что совершенно не ожидал услышать от нее
требования такой быстрой уплаты долга, который он, тем не менее, считает священным для себя долгом и возвратит ей непременно.
Наконец, в довершение безобразия, придумали драматическoe представление: разделись, разрезали подушку, вывалялись в пуху и начали изображать диких; тут уж капитан,
по требованию пассажиров, и высадил их на пустой остров.
Теперь, когда ее поучения всплывали пред ним, он удивлялся их обилию, однообразию и готов был думать, что Рита говорила с ним, может быть,
по требованию ее совести, для того, чтоб намеками предупредить его о своем обмане.
Неточные совпадения
Если же назначение жалованья отступает от этого закона, как, например, когда я вижу, что выходят из института два инженера, оба одинаково знающие и способные, и один получает сорок тысяч, а другой довольствуется двумя тысячами; или что в директоры банков общества определяют с огромным жалованьем правоведов, гусаров, не имеющих никаких особенных специальных сведений, я заключаю, что жалованье назначается не
по закону
требования и предложения, а прямо
по лицеприятию.
У Варавки болели ноги, он стал ходить опираясь на палку. Кривыми ногами шагал
по песку Иван Дронов, нелюдимо посматривая на взрослых и детей, переругиваясь с горничными и кухарками. Варавка возложил на него трудную обязанность выслушивать бесконечные капризы и
требования дачников. Дронов выслушивал и каждый вечер являлся к Варавке с докладом. Выслушав угрюмое перечисление жалоб и претензий, дачевладелец спрашивал, мясисто усмехаясь в бороду:
«Просто. Должно быть, отдаваться товарищам
по первому их
требованию входит в круг ее обязанностей».
Ему было приятно рассказывать миролюбивым людям, что в комиссию сенатора Шидловского
по рабочему вопросу вошли рабочие социал-демократы и что они намерены предъявить политические
требования.
Она,
по этой простой канве, умела чертить широкий, смелый узор более сложной жизни, других
требований, идей, чувств, которых не знала, но угадывала, читая за строками простой жизни другие строки, которых жаждал ее ум и требовала натура.