Неточные совпадения
Катрин распорядилась, чтобы дали им тут же на маленький
стол ужин, и когда принесший вино и кушанье лакей хотел
было, по обыкновению, остаться служить у
стола и встать
за стулом с тарелкой в руке и салфеткой, завязанной одним кончиком
за петлю фрака, так она ему сказала...
За ужином Егор Егорыч по своему обыкновению, а gnadige Frau от усталости — ничего почти не
ели, но зато Сверстов все
ел и все
выпил, что
было на
столе, и, одушевляемый радостью свидания с другом,
был совершенно не утомлен и нисколько не опьянел. Gnadige Frau скоро поняла, что мужу ее и Егору Егорычу желалось остаться вдвоем, чтобы побеседовать пооткровеннее, а потому, ссылаясь на то, что ей спать очень хочется, она попросила у хозяина позволения удалиться в свою комнату.
Князь вежливо пустил всех гостей своих вперед себя, Крапчик тоже последовал
за другими; но заметно
был смущен тем, что ни одного слова не в состоянии
был приспособить к предыдущему разговору. «Ну, как, — думал он, — и
за столом будут говорить о таких же все пустяках!» Однако вышло не то: князь, скушав тарелку супу, кроме которой, по болезненному своему состоянию, больше ничего не
ел, обратился к Сергею Степанычу, показывая на Петра Григорьича...
— Вы знаете ли, Василий Иваныч, — начала Катрин, усевшись с Тулузовым
за стол, — что Валерьян заставил
было меня пристраститься к вину, и не тогда, когда я сделалась его женой, нет!.. Еще прежде, когда я
была девушкой, он приезжал иногда к нам поздно-поздно ужинать, и я непременно уж с ним беседовала и бражничала.
Егор же Егорыч едва ей поклонился, и одна Сусанна Николаевна как бы несколько поприветливее встретила ее и усадила
за обеденный
стол; но и тут Миропа Дмитриевна очутилась в несколько неловком положении, оттого что она не
была познакомлена с gnadige Frau, и,
будучи посажена с сею последнею рядом, Миропа Дмитриевна не ведала, кто такая эта дама: родственница ли Марфиных, знакомая их, или просто экономка, а потому решительно не знала, как себя держать с gnadige Frau.
Войдя в двери парадного крыльца, которые, как водится,
были не заперты, наши гости увидали, что
за длинным
столом в зале завтракало все семейство хозяина, то
есть его жена, бывшая цыганка, сохранившая, несмотря на свои сорок пять лет, здоровый и красивый вид, штуки четыре детей, из которых одни
были черномазенькие и с курчавыми волосами, а другие более белокурые, и около них восседали их гувернантки — француженка с длинным носом и немка с скверным цветом лица.
Все вечера он обыкновенно проводил в Английском клубе, где, ради спасения от сквозного ветра,
был устроен ему особый шкап, вроде ширм, который и придвигался, когда Феодосий Гаврилыч усаживался
за ломберный
стол.
— Вот как-с!.. Но все-таки, по-моему, это нехорошо, — наш сапог гораздо лучше и благороднее, — произнес частный пристав и мельком взглянул на собственный сапог, который
был весьма изящен: лучший в то время сапожник жил именно в части, которою заведовал частный пристав. — У меня
есть картина-с, — продолжал он, — или, точнее сказать, гравюра, очень хорошая, и на ней изображено, что греки или римляне, я уж не знаю, обедают и не сидят, знаете, по-нашему,
за столом, а лежат.
За большим письменным
столом они увидели министра в новом, с иголочки, вицмундире, с сильно желтоватым цветом довольно красивого, но сухого лица, на котором как бы написано
было, что министр умел только повелевать и больше ничего.
Камер-юнкер, сев
за стол, расстегнул свой блестящий кокон, причем оказалось, что под мундиром на нем
был надет безукоризненной чистоты из толстого английского пике белый жилет.
Блаженствуя от мысли, что сопровождает барина, Антип Ильич в то же время страдал в смысле пищи, ибо он уже около трех лет совершенно не
ел мяса; но в Европе чем же ему оставалось питаться? Чаю не
было, кофе он сам не
пил, горячие все
были мясные, — значит, только рыбкой, когда ее подавали к
столу, картофелем и пирожными с чем-нибудь сладеньким, да и те
были ему не по вкусу, так как Антип Ильич
был сластена великий, а варенья, подаваемые
за табльдотом,
были все какие-то кислые.
За столом хозяева посадили Екатерину Петровну по правую руку самого амфитриона [Амфитрион — гостеприимный хозяин (греч.).], а по левую он, злодей, пригласил сесть пани Вибель, которая на такую честь, кажется, не обратила никакого внимания и весь обед занята
была сравнением фрака Аггея Никитича, еще прошлой зимой сильно поношенного, с фраком мизерного камер-юнкера, который у того, по начавшей уже проникать в Россию моде,
был очень широкий, но вместе с тем сидел на нем складно.
На этом пока и кончился разговор камергера с Миропой Дмитриевной. В следующие
за тем дни Миропа Дмитриевна, сама обыкновенно сидевшая
за общим
столом своих постояльцев, очень хорошо замечала, что камергер
был грустен и только по временам как-то знаменательно взглядывал на нее. Миропа Дмитриевна, несмотря на то, все-таки решилась повыдержать его. Но вот однажды камергер, встретив ее в коридоре, сказал такого рода фразу...
Неточные совпадения
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не
будете кушать, а вот как барин ваш сядет
за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
Гостья. Да, она такова всегда
была; я ее знаю: посади ее
за стол, она и ноги свои…
На шестой день
были назначены губернские выборы. Залы большие и малые
были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского
стола, под портретом Государя, шли прения.
В Левинском, давно пустынном доме теперь
было так много народа, что почти все комнаты
были заняты, и почти каждый день старой княгине приходилось, садясь зa
стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку
за особенный столик. И для Кити, старательно занимавшейся хозяйством,
было не мало хлопот о приобретении кур, индюшек, уток, которых при летних аппетитах гостей и детей выходило очень много.
Во глубине души она находила, что
было что-то именно в ту минуту, как он перешел
за ней на другой конец
стола, но не смела признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась сказать это ему и усилить этим его страдание.