Когда наша орда влетела в деревню,
старики и старухи поднялись со своих мест, а молодые с заметным любопытством глядели на приезжих, и все они с видимым удовольствием на лицах кланялись Александру Ивановичу.
Неточные совпадения
— Остановите его, робя, а то он прямо на землю бухнет! — воскликнул голова, заметив, что плотники, под влиянием впечатления, стояли с растерянными
и ротозеющими лицами. Те едва остановили колокол
и потом, привязав к нему длинную веревку, стали его осторожно спускать на землю. Колокол еще несколько раз прозвенел
и наконец, издавши какой-то глухой удар, коснулся земли. Многие
старухи,
старики и даже молодые бросились к нему
и стали прикладываться к нему.
Мужики из селенья стояли молча
и мрачно смотрели на все это. Сотский связал руки
старику своим кушаком, а
старухе — своим поясом.
Сотский сейчас
и с заметным удовольствием развязал его. Вихров в это время оглянулся, чтобы посмотреть, как
старуха идет; та шла покойно. Вихров хотел опять взглянуть на
старика, но того уж не было…
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на том, чтобы
стариков и старух продать в рабство.
Там, в церкви, толпилось по углам и у дверей несколько
стариков и старух. За колонной, в сумрачном углу, увидел он Веру, стоящую на коленях, с наклоненной головой, с накинутой на лицо вуалью.
Их было немного: всего один пожилой моряк, всегда очень ворчливый и требовательный и который, однако, теперь совсем притих, и какие-то приезжие из Тверской губернии,
старик и старуха, муж и жена, довольно почтенные и чиновные люди.
Неточные совпадения
Левин шел всё так же между молодым малым
и стариком.
Старик, надевший свою овчинную куртку, был так же весел, шутлив
и свободен в движениях. В лесу беспрестанно попадались березовые, разбухшие в сочной траве грибы, которые резались косами. Но
старик, встречая гриб, каждый раз сгибался, подбирал
и клал зa пазуху. «Еще
старухе гостинцу», приговаривал он.
Неприятно было тупое любопытство баб
и девок, в их глазах он видел что-то овечье, животное или сосредоточенность полуумного, который хочет, но не может вспомнить забытое. Тугоухие
старики со слезящимися глазами, отупевшие от старости беззубые, сердитые
старухи, слишком независимые, даже дерзкие подростки — все это не возбуждало симпатий к деревне, а многое казалось созданным беспечностью, ленью.
— Ну — ладно, пошли! — сказал он, толкнув Самгина локтем. Он был одет лучше Самгина —
и при выходе с кладбища нищие, человек десять
стариков,
старух, окружили его.
Самгин старался не смотреть на него, но смотрел
и ждал, что старичок скажет что-то необыкновенное, но он прерывисто, тихо
и певуче бормотал еврейские слова, а красные веки его мелко дрожали. Были
и еще
старики,
старухи с такими же обнаженными глазами. Маленькая женщина, натягивая черную сетку на растрепанные рыжие волосы одной рукой, другой размахивала пред лицом Самгина, кричала:
Из обеих дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы
и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие
старики, в длинных одеждах, в ермолках
и бархатных измятых картузах, с седыми локонами на щеках поверх бороды,
старухи в салопах
и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.