Неточные совпадения
— Я
денег у вас и не прошу, — отвечал Павел прежним покойным тоном, — мне теперь дядя Еспер Иваныч дал пятьсот
рублей, а там я сам себе буду добывать
деньги уроками.
— Нет, не то, врешь, не то!.. — возразил полковник, грозя Павлу пальцем, и не хотел, кажется, далее продолжать своей мысли. — Я жизни, а не то что
денег, не пожалею тебе; возьми вон мою голову,
руби ее, коли надо она тебе! — прибавил он почти с всхлипыванием в голосе. Ему очень уж было обидно, что сын как будто бы совсем не понимает его горячей любви. — Не пятьсот
рублей я тебе дам, а тысячу и полторы в год, только не одолжайся ничем дяденьке и изволь возвратить ему его
деньги.
— Павел Михайлович, — начал он, становясь перед сыном, — так как вы в Москве очень мало издерживали
денег, то позвольте вот вам поклониться пятьюстами
рублями. — И, поклонившись сыну в пояс, полковник протянул к нему руку, в которой лежало пятьсот
рублей.
— Батюшка, вы подарили мне эти
деньги, и я их мог профрантить, прокутить, а я хочу их издержать таким образом, и вы, я полагаю, в этом случае не имеете уж права останавливать меня! Вот вам деньги-с! — прибавил он и, проворно сходя в свою комнату, принес оттуда двести пятьдесят
рублей и подал было их отцу. — Прошу вас, сейчас же на них распорядиться, как я вас просил!
— Ну, вот вам — двести
рублей. Живите поаккуратней! — проговорил Макар Григорьевич и подал Павлу
деньги.
Сделай милость, говорит, чтобы не было большой огласки, похорони ты у меня этого покойника без удостоверения полиции, а я, говорит, тебе за это тысячу
рублей дам!» И с этими словами, знаете, вынимает
деньги, подает священнику.
В городе между тем, по случаю этого спектакля, разные небогатые городские сплетницы, перебегая из дома в дом, рассказывали, что Пиколова сделала себе костюм для Офелии на губернаторские, разумеется,
деньги в тысячу
рублей серебром, — что инженер Виссарион Захаревский тоже сделал себе и сестре костюм в тысячу
рублей: и тот действительно сделал, но только не в тысячу, а в двести
рублей для Юлии и в триста для себя; про Вихрова говорили, что он отлично играет.
«Снаряжать ее похороны приезжайте завтра же и
денег с собой возьмите. У нее всего осталось 5
рублей в бумажнике. Хорошо, что вас, ангела-хранителя, бог послал, а то я уж одна потерялась бы!
— Повинуюсь вам, хоть и с неудовольствием! — сказала, наконец, она, принимая
деньги, и затем поцеловала Вихрова в губы, перекрестила его и, войдя снова к Мари, попросила еще раз не оставлять больного; простилась потом с горничными девушками и при этом раздала им по крайней мере
рублей двадцать.
— Вот четыреста шестьдесят три
рубля денег — это ваши. В марте мужики принесли за хлеб. Тут по счетам увидите, сколько внесено в приказ, сколько отдано за постройку и починку служб, за новый забор, жалованье Савелью — все есть.
Этому чиновнику посылают еще сто
рублей деньгами к Пасхе, столько-то раздать у себя в деревне старым слугам, живущим на пенсии, а их много, да мужичкам, которые то ноги отморозили, ездивши по дрова, то обгорели, суша хлеб в овине, кого в дугу согнуло от какой-то лихой болести, так что спины не разогнет, у другого темная вода закрыла глаза.
Неточные совпадения
Хлестаков. Сделайте милость, Артемий Филиппович, со мной странный случай: в дороге совершенно издержался. Нет ли у вас
денег взаймы —
рублей четыреста?
Хлестаков. Ну, все равно. Я ведь только так. Хорошо, пусть будет шестьдесят пять
рублей. Это все равно. (Принимает
деньги.)
Солдат опять с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым глазом ссадина // Величиной с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: // На
рубль пятнадцать с
деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
«Я вас не держу, — мог сказать он. — Вы можете итти куда хотите. Вы не хотели разводиться с вашим мужем, вероятно, чтобы вернуться к нему. Вернитесь. Если вам нужны
деньги, я дам вам. Сколько нужно вам
рублей?»
Дома Кузьма передал Левину, что Катерина Александровна здоровы, что недавно только уехали от них сестрицы, и подал два письма. Левин тут же, в передней, чтобы потом не развлекаться, прочел их. Одно было от Соколова, приказчика. Соколов писал, что пшеницу нельзя продать, дают только пять с половиной
рублей, а
денег больше взять неоткудова. Другое письмо было от сестры. Она упрекала его за то, что дело ее всё еще не было сделано.