Неточные совпадения
Вы знаете, вся жизнь моя была усыпана тернием, и самым колючим из них
для меня была лживость и лесть окружавших меня
людей (в сущности, Александра Григорьевна только и дышала одной лестью!..); но на склоне дней моих, — продолжала она
писать, — я встретила
человека, который не только сам не в состоянии раскрыть уст своих
для лжи, но гневом и ужасом исполняется, когда слышит ее и в словах других.
Даже в древности это творение считали невозможным
для одного
человека, и была поговорка: «Музы диктовали, а Гомер
писал!»
— И Неведомова позовите, — продолжал Салов, и у него в воображении нарисовалась довольно приятная картина, как Неведомов,
человек всегда строгий и откровенный в своих мнениях, скажет Вихрову: «Что такое, что такое вы
написали?» — и как у того при этом лицо вытянется, и как он свернет потом тетрадку и ни слова уж не пикнет об ней; а в то же время приготовлен
для слушателей ужин отличный, и они, упитавшись таким образом вкусно, ни слова не скажут автору об его произведении и разойдутся по домам, — все это очень улыбалось Салову.
Чтобы объяснить эти слова Клеопатры Петровны, я должен сказать, что она имела довольно странный взгляд на писателей; ей как-то казалось, что они непременно должны были быть или
люди знатные, в больших чинах, близко стоящие к государю, или, по крайней мере, очень ученые, а тут Вихров, очень милый и дорогой
для нее
человек, но все-таки весьма обыкновенный, хочет сделаться писателем и
пишет; это ей решительно казалось заблуждением с его стороны, которое только может сделать его смешным, а она не хотела видеть его нигде и ни в чем смешным, а потому, по поводу этому, предполагала даже поговорить с ним серьезно.
Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью языка, откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами; казалось, что его рассказы написаны слишком густочерными чернилами и таким крупным почерком, как будто он
писал для людей ослабленного зрения.
Неточные совпадения
Это он знал твердо и знал уже давно, с тех пор как начал
писать ее; но суждения
людей, какие бы они ни были, имели
для него всё-таки огромную важность и до глубины души волновали его.
— Доктора должны
писать популярные брошюры об уродствах быта. Да.
Для медиков эти уродства особенно резко видимы. Одной экономики — мало
для того, чтоб внушить рабочим отвращение и ненависть к быту. Потребности рабочих примитивно низки. Жен удовлетворяет лишний гривенник заработной платы. Мало у нас
людей, охваченных сознанием глубочайшего смысла социальной революции, все какие-то… механически вовлеченные в ее процесс…
К удивлению Самгина все это кончилось
для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и товарищ прокурора вышли в столовую с видом
людей, которые поссорились; адъютант сел к столу и начал
писать, судейский, остановясь у окна, повернулся спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко сказал:
— Ну и черт с ним, — тихо ответил Иноков. — Забавно это, — вздохнул он, помолчав. — Я думаю, что мне тогда надобно было врага —
человека, на которого я мог бы израсходовать свою злость. Вот я и выбрал этого… скота. На эту тему рассказ можно
написать, — враг
для развлечения от… скуки, что ли? Вообще я много выдумывал разных… штучек. Стихи
писал. Уверял себя, что влюблен…
— Больного нет, — сказал доктор, не поднимая головы и как-то неумело скрипя по бумаге пером. — Вот,
пишу для полиции бумажку о том, что
человек законно и воистину помер.