Неточные совпадения
—
Не смею входить в ваши расчеты, — начала она с расстановкою и ударением, — но, с своей стороны, могу сказать только одно, что дружба, по-моему,
не должна выражаться на одних словах, а доказываться и на деле: если вы действительно
не в состоянии будете поддерживать вашего сына в гвардии, то я буду его содержать, —
не роскошно, конечно, но прилично!..
Умру я, сыну моему будет поставлено это в первом пункте моего завещания.
Никто уже
не сомневался в ее положении; между тем сама Аннушка, как ни тяжело ей было, слова
не смела пикнуть о своей дочери — она хорошо знала сердце Еспера Иваныча: по своей стыдливости, он скорее согласился бы
умереть, чем признаться в известных отношениях с нею или с какою бы то ни было другою женщиной: по какому-то врожденному и непреодолимому для него самого чувству целомудрия, он как бы хотел уверить целый мир, что он вовсе
не знал утех любви и что это никогда для него и
не существовало.
— Да выпей, братец,
не умрешь от того, —
заметил Доброву священник.
— Нет,
умрет! — прикрикнул на нее с своей стороны Вихров. — А ты
не смей так говорить! Ты оскорбляешь во мне самое святое, самое скорбное чувство, — пошла!
— Не плачьте, дети мои, ведь надо же когда-нибудь умереть… Вы обе мои дочери, да! Мои любимые дочери… Я чувствую, что смерть здесь, близко, но ваше присутствие отнимает у меня страх перед ней… Напротив, мне так легко, так хорошо… Только бы Иннокентий поскорей приехал с моим внуком… Но послушайте, мне надо исполнить еще один долг, я
не смею умереть, не исполнив этого долга… Позови всех наших старых слуг, Таня… а придя назад, достань там, на письменном столе, бумагу и пиши, что я буду диктовать тебе.
«После меня, — думал он, — настанет очередь Петра. Они убьют и его, завладеют всем его состоянием, будут распоряжаться Таней… Что будет с ней? Какую участь приготовят они несчастной девушке… Нет, нет, я не хочу умереть! Я не должен,
не смею умереть!»
Неточные совпадения
Сначала он из одного чувства сострадания занялся тою новорожденною слабенькою девочкой, которая
не была его дочь и которая была заброшена во время болезни матери и, наверно,
умерла бы, если б он о ней
не позаботился, — и сам
не заметил, как он полюбил ее.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей
не существовала, она высохла, испарилась,
умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто
не заметил, потому что никто
не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
Она его
не замечает, // Как он ни бейся, хоть
умри. // Свободно дома принимает, // В гостях с ним молвит слова три, // Порой одним поклоном встретит, // Порою вовсе
не заметит; // Кокетства в ней ни капли нет — // Его
не терпит высший свет. // Бледнеть Онегин начинает: // Ей иль
не видно, иль
не жаль; // Онегин сохнет, и едва ль // Уж
не чахоткою страдает. // Все шлют Онегина к врачам, // Те хором шлют его к водам.
Когда же тот
умер, ходил за оставшимся в живых старым и расслабленным отцом умершего товарища (который содержал и кормил своего отца своими трудами чуть
не с тринадцатилетнего возраста),
поместил, наконец, этого старика в больницу, и когда тот тоже
умер, похоронил его.
— Кто такой Аркадий Николаич? — проговорил Базаров как бы в раздумье. — Ах да! птенец этот! Нет, ты его
не трогай: он теперь в галки попал.
Не удивляйся, это еще
не бред. А ты пошли нарочного к Одинцовой, Анне Сергеевне, тут есть такая помещица… Знаешь? (Василий Иванович кивнул головой.) Евгений,
мол, Базаров кланяться велел и велел сказать, что
умирает. Ты это исполнишь?