Неточные совпадения
— Ты сам меня как-то спрашивал, — продолжал Имплев, —
отчего это, когда вот помещики и чиновники съедутся, сейчас же в карты сядут играть?.. Прямо от неучения! Им
не об чем между собой говорить; и чем необразованней общество, тем склонней оно ко всем этим играм в кости, в карты; все восточные народы, которые еще необразованнее нас, очень
любят все это, и у них, например, за величайшее блаженство считается их кейф, то есть, когда человек ничего уж и
не думает даже.
«
Отчего я
не могу
любить этой женщины? — думал он почти с озлоблением. — Она возвратилась бы ко мне опять после смерти мужа, и мы могли бы быть счастливы». Он обернулся и увидел, что Фатеева тоже плачет.
—
Отчего ж ты
не хочешь сказать, что
любишь меня? — спросил он, привлекая ее к себе.
Что он
не любил ее совершенно, в этом он
не сомневался нисколько, — точно так же, как теперь он очень хорошо понимал, что
не любил и Фатееву и что
не чувствовал также особой привязанности и к преданной ему Груне; но
отчего же это?..
Младшая Калисфения уже давно стала ходить, но почему-то дичилась и
не любила отчима, который был с ней ласков и, как мог, баловал ее.
Неточные совпадения
—
Отчего же вы
не любите мужа? Он такой замечательный человек, — сказала жена посланника. — Муж говорит, что таких государственных людей мало в Европе.
«Если я так действую на других, на этого семейного, любящего человека,
отчего же он так холоден ко мне?…. и
не то что холоден, он
любит меня, я это знаю.
— Нет,
отчего? Я скажу, — просто сказала Варенька и,
не дожидаясь ответа, продолжала: — да, это воспоминание, и было тяжелое когда-то. Я
любила одного человека, и эту вещь я пела ему.
— Да я
не хочу знать! — почти вскрикнула она. —
Не хочу. Раскаиваюсь я в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно:
любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и
не видимся? Почему я
не могу ехать? Я тебя
люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты
не изменился.
Отчего ты
не смотришь на меня?
Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь: «Когда же я буду большой, перестану учиться и всегда буду сидеть
не за диалогами, а с теми, кого я
люблю?» Досада перейдет в грусть, и, бог знает
отчего и о чем, так задумаешься, что и
не слышишь, как Карл Иваныч сердится за ошибки.