Неточные совпадения
Вихров несказанно обрадовался этому
вопросу. Он очень подробным образом стал ей рассказывать свое путешествие, как он ехал
с священником, как тот наблюдал за ним, как они, подобно низамским убийцам [Низамские убийцы. — Низамы — название турецких солдат регулярной армии.], ползли по земле, — и все это он так живописно описал, что Юлия заслушалась его; у нее глаза даже разгорелись и лицо запылало: она всегда очень любила слушать, когда Вихров
начинал говорить — и особенно когда он доходил до увлечения.
—
Вопрос тут не во мне, —
начал Вихров, собравшись, наконец,
с силами высказать все, что накопилось у него на душе, — может быть, я сам во всем виноват и действительно никуда и ни на что не гожусь; может быть, виновата в том злосчастная судьба моя, но — увы! — не я тут один так страдаю, а сотни и тысячи подчиненных, которыми начальство распоряжается чисто для своей потехи.
— Поставьте
вопрос так-с! — продолжал правитель канцелярии и затем
начал уж что-то такое тише говорить, так что Вихров расслушать даже не мог, тем более, что из залы послышались ему как бы знакомые сильные шаги.
Он (и это особенно стало проявляться в нем в последнее время) как-то сухо
начал встречаться
с Мари, односложно отвечал на ее
вопросы; сидя
с ней рядом, он глядел все больше в сторону и явно делал вид, что занят чем-то другим, но никак уж не ею.
— Нынешнюю беседу нашу, — продолжал он, — мы
начнем с вопроса, как франкмасонство относится к государству и церкви?
Не желая упускать случая понять происходящее, я поклонился им и назвал себя. Тотчас протянулось ко мне несколько рук с именами и просьбами не вменить недоразумение ни в обиду, ни в нехороший умысел. Я
начал с вопроса: подозрение чего могли возыметь они все?
— Будем говорить о нашей жизни, о будущем… — сказала мечтательно Зинаида Федоровна. — Я все строю планы жизни, все строю — и мне так хорошо! Жорж, я
начну с вопроса: когда вы оставите вашу службу?..
Неточные совпадения
Не
вопрос о порядке сотворения мира тут важен, а то, что вместе
с этим
вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое
начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.
Дарья Александровна заметила, что в этом месте своего объяснения он путал, и не понимала хорошенько этого отступления, но чувствовала, что, раз
начав говорить о своих задушевных отношениях, о которых он не мог говорить
с Анной, он теперь высказывал всё и что
вопрос о его деятельности в деревне находился в том же отделе задушевных мыслей, как и
вопрос о его отношениях к Анне.
Уже раз взявшись за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это дело на месте,
с тем чтобы
с ним уже не случалось более по этому
вопросу того, что так часто случалось
с ним по различным
вопросам. Только
начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот
вопрос».
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных следователей — сперва
начать издалека,
с пустячков, или даже
с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным
вопросом; так ли?
Ну кто же, скажите, из всех подсудимых, даже из самого посконного мужичья, не знает, что его, например, сначала
начнут посторонними
вопросами усыплять (по счастливому выражению вашему), а потом вдруг и огорошат в самое темя, обухом-то-с, хе! хе! хе! в самое-то темя, по счастливому уподоблению вашему! хе! хе! так вы это в самом деле подумали, что я квартирой-то вас хотел… хе! хе!