Вскоре после того пришлось им проехать Пустые Поля, въехали потом и в Зенковский лес, — и Вихров невольно припомнил, как он по этому же пути ездил к Клеопатре Петровне — к живой, пылкой, со страстью и нежностью его ожидающей, а теперь — что сталось с нею — страшно и подумать! Как бы дорого теперь дал герой мой, чтобы сразу у него все
вышло из головы — и прошедшее и настоящее!
Неточные совпадения
Когда Павел
вышел из часовни, монах тоже
вышел вслед за ним в, к удивлению Павла, надел на
голову не клобук, не послушническую шапку, а простую поношенную фуражку.
Чтобы рассеяться немного, он
вышел из дому, но нервное состояние все еще продолжалось в нем: он никак не мог выкинуть
из головы того, что там как-то шевелилось у него, росло, — и только, когда зашел в трактир, выпил там рюмку водки, съел чего-то массу, в нем поутихла его моральная деятельность и началась понемногу жизнь материальная: вместо мозга стали работать брюшные нервы.
— В люди у нас
из простого народа
выходят тоже разно, и на этом деле, так надо сказать, в первую
голову идет мошенник и плут мужик!
— Слушаю-с, — отвечал тот и только что еще
вышел из гостиной, как сейчас же, залпом, довольно горячий пунш влил себе в горло, но этот прием, должно быть, его сильно озадачил, потому что, не дойдя до кухни, он остановился в углу в коридоре и несколько минут стоял, понурив
голову, и только все плевал по сторонам.
— Прощайте-с, делать нечего, — прибавил он и с понуренной
головой, как бы все потеряв на свете,
вышел из комнаты.
Вихров начал снова свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул на сестру и даже делал ей знак
головой, но она как будто бы даже и не замечала этого. В седьмой главе инженер сам, по крайней мере,
вышел из комнаты и все время ее чтения ходил по зале, желая перед сестрой показать, что он даже не в состоянии был слушать того, что тут читалось. Прокурор же слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
— Можно и так! — произнес
голова, подумав немного, и затем довольно медленным шагом
вышел из комнаты.
— А, так вот это кто и что!.. — заревел вдруг Вихров, оставляя Грушу и
выходя на средину комнаты: ему пришло в
голову, что Иван нарочно
из мести и ревности выстрелил в Грушу. — Ну, так погоди же, постой, я и с тобой рассчитаюсь! — кричал Вихров и взял одно
из ружей. — Стой вот тут у притолка, я тебя сейчас самого застрелю; пусть меня сошлют в Сибирь, но кровь за кровь, злодей ты этакий!
С этой минуты настойчивый взгляд Ольги не
выходил из головы Обломова. Напрасно он во весь рост лег на спину, напрасно брал самые ленивые и покойные позы — не спится, да и только. И халат показался ему противен, и Захар глуп и невыносим, и пыль с паутиной нестерпима.
Полинька Калистратова обыкновенно уходила от Лизы домой около двух часов и нынче ушла от Лизы в это же самое время. Во всю дорогу и дома за обедом Розанов не
выходил из головы у Полиньки. Жаль ей очень его было. Ей приходили на память его теплая расположенность к ней и хлопоты о ребенке, его одиночество и неуменье справиться с своим положением. «А впрочем, что можно и сделать из такого положения?» — думала Полинька и вышла немножко погулять.
Затем мы сели ужинать, и он спросил шампанского. Тут же подсела целая компания подручных устроителей ополчения. Все было уже сформировано и находилось, так сказать, начеку. Все смеялось, пило и с доверием глядело в глаза будущему. Но у меня не
выходило из головы:"Придут нецыи и на вратах жилищ своих начертают:"Здесь стригут, бреют и кровь отворяют"".
Неточные совпадения
По уходе их отворяются двери, и Мишка выбрасывает
из них cop.
Из других дверей
выходит Осип с чемоданом на
голове.
Левин
вышел из комнаты, хлопнув дверью. Рябинин, глядя на дверь, с улыбкой покачал
головой.
Он молча
вышел из двери и тут же столкнулся с Марьей Николаевной, узнавшей о его приезде и не смевшей войти к нему. Она была точно такая же, какою он видел ее в Москве; то же шерстяное платье и
голые руки и шея и то же добродушно-тупое, несколько пополневшее, рябое лицо.
И, сказав эти слова, она взглянула на сестру и, увидев, что Долли молчит, грустно опустив
голову, Кити, вместо того чтобы
выйти из комнаты, как намеревалась, села у двери и, закрыв лицо платком, опустила
голову.
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел.
Выходя, он в зеркало увидал ее лицо, бледное, с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его
из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером, девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит
голова, и она просила не входить к ней.