Несколько минут молчания, в продолжение которого Надежда Ивановна сидит задумавшись; а Ваничке очень
хочется с ней заговорить, но он не находится.
Неточные совпадения
Настасья Кириловна. Еще какой лакей-то?.. Редкостный, можно сказать, по своему усердию. Вон и я своей прислуге все говорю: вот, говорю, берите пример
с дяденькина человека, вот служит, так служит! (Обращаясь к сыну.)Ваничка, тебе, может быть, трубки покурить
хочется? Угости его, Никитушка, трубочкой! У вас, богачей, верно, уж есть табак. Он у меня презастенчивой, никогда сам ничего не попросит.
Ваничка. Вот вы, маменька, и на попятный двор — это уж подло… У ней сто душ-с. Я вам денег за это дам; мне жениться на ней очень
хочется. Она добрая-с: все со мной заигрывает.
Надежда Ивановна (смотря на Ваничку
с некоторым лукавством).Зачем же тебе
хотелось сюда?
Ваничка(конфузясь).Так-с,
хотелось…
Прохор Прохорыч. Красницу, братец,
хочется получить. Желание наше небольшое, поверьте! Другие бы на это не согласились. Ну, впрочем, бог
с вами: пусть я лучше обижу своих сирот, по крайней мере буду помнить, что мы родные и что нам заводить дела грешно!
Михайло Иваныч. Этого я и сам еще не знаю-с. Утомился на бивацкой жизни. Вы, может быть, не поверите; но к погоде даже иногда кости ноют;
хочется немного отдохнуть и побыть
с сестрою… (Вставая.)Честь имею кланяться.
— Я был наперед уверен, — промолвил он, — что ты выше всяких предрассудков. На что вот я — старик, шестьдесят второй год живу, а и я их не имею. (Василий Иванович не смел сознаться, что он сам пожелал молебна… Набожен он был не менее своей жены.) А отцу Алексею очень
хотелось с тобой познакомиться. Он тебе понравится, ты увидишь… Он и в карточки не прочь поиграть и даже… но это между нами… трубочку курит.
Много бы
хотелось с тобой болтать, но еще есть другие ответы к почте. Прощай, любезный друг. Ставь номера на письмах, пока не будем в одном номере. Право, тоска, когда не все получаешь, чего хочется. Крепко обнимаю тебя. Найди смысл, если есть пропуски в моей рукописи. Не перечитываю — за меня кто-нибудь ее прочтет, пока до тебя дойдет. Будь здоров и душой и телом…
Мало ли, много ли тому времени прошло: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — стала привыкать к своему житью-бытью молодая дочь купецкая, красавица писаная, ничему она уж не дивуется, ничего не пугается, служат ей слуги невидимые, подают, принимают, на колесницах без коней катают, в музыку играют и все ее повеления исполняют; и возлюбляла она своего господина милостивого, день ото дня, и видела она, что недаром он зовет ее госпожой своей и что любит он ее пуще самого себя; и захотелось ей его голоса послушать,
захотелось с ним разговор повести, не ходя в палату беломраморную, не читая словесов огненных.
Неточные совпадения
А при всем том страх
хотелось бы
с ним еще раз сразиться.
Пришел солдат
с медалями, // Чуть жив, а выпить
хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Так вот что
с парнем сталося. // Пришел в село да, глупенький, // Все сам и рассказал, // За то и сечь надумали. // Да благо подоспела я… // Силантий осерчал, // Кричит: «Чего толкаешься? // Самой под розги
хочется?» // А Марья, та свое: // «Дай, пусть проучат глупого!» // И рвет из рук Федотушку. // Федот как лист дрожит.
Хотелось ему наказать"навозных"за их наглость, но,
с другой стороны, припоминалась осада Трои, которая длилась целых десять лет, несмотря на то что в числе осаждавших были Ахиллес и Агамемнон.
Сработано было чрезвычайно много на сорок два человека. Весь большой луг, который кашивали два дня при барщине в тридцать кос, был уже скошен. Нескошенными оставались углы
с короткими рядами. Но Левину
хотелось как можно больше скосить в этот день, и досадно было на солнце, которое так скоро спускалось. Он не чувствовал никакой усталости; ему только
хотелось еще и еще поскорее и как можно больше сработать.