Полиция, с своей стороны, распорядилась точно так же, как и Елпидифор Мартыныч: из денег она показала налицо только полтораста рублей, которые нужны были, по ее расчету, на похороны; остальные, равно как и другие ценные вещи, например, брошки, серьги и даже серебряные ложки, попрятала себе в карманы и тогда уже послала известить мирового судью, который
пришел после того на другой только день и самым тщательным образом описал и запечатал разное старое платье и тряпье Елизаветы Петровны.
Неточные совпадения
— Ничего себе; так же по-прежнему добра и так же по-прежнему несносна… Вот
прислала тебе в подарок, — прибавил князь, вынимая из кармана и перебрасывая к жене крестик Марьи Васильевны, — велела тебе надеть; говорит, что
после этого непременно дети будут.
Елена
после того
пришла, разумеется, поблагодарить князя.
После описанной нами прогулки княгиня в самом деле видно расхворалась не на шутку, потому что дня два даже не выходила из своей комнаты. В продолжение всего этого времени князь ни разу не зашел к ней; на третье утро, наконец, княгиня сама
прислала к нему свою горничную.
Князь
после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся любовь: она только тем день и начинала, что ждала князя. Он
приходил… Она сажала его около себя… клала ему голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и держала в своих руках его руку.
Ей,
после рассказа Марфуши,
пришла в голову страшная мысль: «Князь ушел в шесть часов утра из дому; его везде ищут и не находят; вчера она так строго с ним поступила, так много высказала ему презрения, — что, если он вздумал исполнить свое намерение: убить себя, когда она его разлюбит?» Все это до такой степени представилось Елене возможным и ясным, что она даже вообразила, что князь убил себя и теперь лежит, исходя кровью в Останкинском лесу, и лежит именно там, где кончается Каменка и начинаются сенокосные луга.
После того он встал,
пришел к Яру, спросил себе есть, но есть, однако, ничего не мог; зато много выпил и вслед за тем, как бы под влиянием величайшего нетерпения, нанял извозчика и велел ему себя проворнее везти обратно в Останкино, где подали ему письмо от Елены.
Между тем рассказ его о Миклакове перевернул в голове княгини совершенно понятие о сем последнем; она все
после обеда продумала, что какую прекрасную душу он должен иметь, если способен был влюбиться до такой степени, и когда, наконец, вечером Миклаков
пришел, она встретила его очень дружественно и, по свойственной женщинам наблюдательности, сейчас же заметила, что он одет был почти франтом.
Г-жа Петицкая
после этого сейчас же побежала домой и написала Миклакову записку на французском языке, в которой приглашала его
прийти к ней, поясняя, что у нее будет „une personne, qui desire lui dire quelques paroles consolatrices“ [«одна особа, которая желает ему сказать несколько слов утешения» (франц.).], и что настанет даже время, „il sera completement heureux“ [«он будет вполне счастлив» (франц.).].
Действовал он, как мы знаем, через Анну Юрьевну; но в настоящее время никак не мог сделать того, потому что когда Анна Юрьевна вышла в отставку и от новой попечительницы Елпидифору Мартынычу, как любимцу бывшей попечительницы, начала угрожать опасность быть спущенным, то он, чтобы спастись на своем месте, сделал ей на Анну Юрьевну маленький доносец, которая, случайно узнав об этом,
прислала ему с лакеем сказать, чтобы он
после того и в дом к ней не смел показываться.
На другой день
после описанного нами горестного события княгиня получила от Петицкой записку, которую та
прислала к ней со своей горничной, очень безобразной из себя.
У той в это время сидел Миклаков, и они разговаривали о князе, который,
после объяснения с княгиней, решительно осыпал ее благодеяниями: сначала он
прислал княгине с управляющим брильянты покойной своей матери, по крайней мере, тысяч на сто; потом — купчую крепость на имение, приносящее около пятнадцати тысяч годового дохода.
Здесь он узнал, что Жуквич уже
пришел и сидел с Еленой в гостиной, куда князь, проходя через залу, увидел в зеркало, что Жуквич читает какое-то письмо, а Елена очень внимательно слушает его; но едва только она услыхала шаги князя, как стремительно сделала Жуквичу знак рукою, и тот сейчас же
после того спрятал письмо.
Прошло
после того с неделю. Однажды вечером Елена, услыхав звонок в ее нумер, думала, что это
пришел Жуквич, который бывал у нее каждодневно. Она сама пошла отворить дверь и вдруг, к великому своему удивлению, увидела перед собой Миклакова, в щеголеватом заграничном пиджаке и совершенно поседевшего.
Сергей Иванович внимательно слушал, расспрашивал и, возбуждаемый новым слушателем, разговорился и высказал несколько метких и веских замечаний, почтительно оцененных молодым доктором, и пришел в свое, знакомое брату, оживленное состояние духа, в которое он обыкновенно
приходил после блестящего и оживленного разговора.
Неточные совпадения
После новотора-вора
пришел «заместь князя» одоевец, тот самый, который «на грош постных яиц купил».
Но все ухищрения оказались уже тщетными. Прошло
после того и еще два дня;
пришла наконец и давно ожидаемая петербургская почта, но никакой головы не привезла.
Левин часто замечал при спорах между самыми умными людьми, что
после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие
приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с начала спора, было известно им, но что они любят разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
Мысли о том, куда она поедет теперь, — к тетке ли, у которой она воспитывалась, к Долли или просто одна за границу, и о том, что он делает теперь один в кабинете, окончательная ли это ссора, или возможно еще примирение, и о том, что теперь будут говорить про нее все ее петербургские бывшие знакомые, как посмотрит на это Алексей Александрович, и много других мыслей о том, что будет теперь,
после разрыва,
приходили ей в голову, но она не всею душой отдавалась этим мыслям.
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые
приходили ей в голову, и то, что
после того, что произойдет там на станции или в именьи графини, она поедет по Нижегородской дороге до первого города и останется там.