Неточные совпадения
Князь сел на стул перед столом
своим. Лицо его явно
имело недовольное выражение.
— Еще бы не обеспечить! — проговорил Елпидифор Мартыныч, разводя
своими короткими ручками: он далеко не
имел такого состояния, как
князь, но и то готов бы был обеспечить Елену; а тут вдруг этакий богач и не делает того…
Покуда княгиня приводила себя в порядок, Анна Юрьевна ходила взад и вперед по комнате, и мысли ее приняли несколько иное течение: прежде видя
князя вместе с княгиней и принимая в основание, что последняя была tres apathique, Анна Юрьевна считала нужным и неизбежным, чтобы он
имел какую-нибудь альянс на стороне; но теперь, узнав, что он уже
имеет таковую, она стала желать, чтобы и княгиня полюбила кого-нибудь постороннего, потому что женщину, которая верна
своему мужу, потому что он ей верен, Анна Юрьевна еще несколько понимала; но чтобы женщина оставалась безупречна, когда муж ей изменил, — этого даже она вообразить себе не могла и такое явление считала почти унижением женского достоинства; потому, когда княгиня, наконец, вышла к ней, она очень дружественно встретила ее.
— До свиданья! — сказал и Миклаков, и хоть по выражению лица его можно было заключить о его желании побеседовать еще с
князем, однако он ни одним звуком не выразил того,
имея своим правилом никогда никакого гостя
своего не упрашивать сидеть у себя долее, чем сам тот желал: весело тебе, так сиди, а скучно — убирайся к черту!.. По самолюбию
своему Миклаков был демон!
Князь имел намерение поблагодарить его гораздо больше, чем сам того ожидал Елпидифор Мартыныч; кроме того,
князь предположил возобновить ему годичную практику в
своем доме, с тем только, чтобы он каждый день заезжал и наблюдал за Еленой и за ребенком.
Жуквич, войдя к Елене, которая приняла его в большой гостиной, если не
имел такого подобострастного вида, как перед
князем, то все-таки довольно низко поклонился Елене и подал ей письмо Миклакова. Она, при виде его, несколько даже сконфузилась, потому что никак не ожидала в нем встретить столь изящного и красивого господина. Жуквич, с
своей стороны, тоже, кажется, был поражен совершенно как бы южною красотой Елены. Не зная, с чего бы начать разговор с ним, она проговорила ему...
Князь же, в
свою очередь, кажется, главною целию и
имел, приглашая Анну Юрьевну, сблизить ее с Жуквичем, который, как он подозревал, не прочь будет занять место барона: этим самым
князь рассчитывал показать Елене, какого сорта был человек Жуквич; а вместе с тем он надеялся образумить и спасти этим барона, который был когда-то друг его и потому настоящим
своим положением возмущал
князя до глубины души.
«В таком случае он сумасшедший и невыносимый по характеру человек!» — почти воскликнула сама с собой Елена, сознавая в душе, что она в помыслах даже ничем не виновата перед
князем, но в то же время приносить в жертву его капризам все
свои симпатии и антипатии к другим людям Елена никак не хотела, а потому решилась, сколько бы ни противодействовал этому
князь, что бы он ни выделывал, сблизиться с Жуквичем, подружиться даже с ним и содействовать его планам, которые он тут будет
иметь, а что Жуквич, хоть и сосланный, не станет сидеть сложа руки, в этом Елена почти не сомневалась, зная по слухам, какого несокрушимого закала польские патриоты.
— A l'instant mademoiselle! [Немедленно! (франц.).] — воскликнул Николя. Он вообще никогда и никакой даме неспособен был отказать в ее просьбе, а тут он сообразил еще и то, что, сделав одолжение Елене, которая, по ее словам, расходится с
князем, он будет
иметь возможность за ней приволокнуться, а Елена очень и очень нравилась ему
своею наружностью.
Князь между тем рвался от нетерпения, и ему начинали приходить в голову подозрения, что не удрал ли от него Жуквич; но двери отворились, и тот вошел с
своим молодым товарищем. Оба они постарались принять спокойный вид, и молодой человек по-прежнему уже
имел свою гордую осанку. Жуквич сначала отрекомендовал его
князю, а потом Оглоблину. Молодой человек, кланяясь, сгибал только немного голову на
своей длинной шее.
— Есть,
имею! — отвечал нотариус, вводя
князя в
свой кабинет. — Молодым людям стыдно бы хворать!.. Вот нам старикам — другое дело!
Те единогласно отвечали, что ничего не
имеют, и таким образом девятнадцатого декабря барон получил согласие на брак с княгиней, а в половине января была и свадьба их в присутствии опять-таки тех же близких и именитых родных покойного
князя, к которым барон отправился на другой день с
своей молодой делать визиты, а после того уехал с нею в Петербург, чтобы представиться ее родным и познакомить ее с
своими родными.
Неточные совпадения
Раз приезжает сам старый
князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я
имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было
свое на уме.
— То есть ты подозреваешь, что я пришел склонять тебя остаться у
князя,
имея в том
свои выгоды. Но, друг мой, уж не думаешь ли ты, что я из Москвы тебя выписал,
имея в виду какую-нибудь
свою выгоду? О, как ты мнителен! Я, напротив, желая тебе же во всем добра. И даже вот теперь, когда так поправились и мои средства, я бы желал, чтобы ты, хоть иногда, позволял мне с матерью помогать тебе.
Я прямо пришел в тюрьму
князя. Я уже три дня как
имел от Татьяны Павловны письмецо к смотрителю, и тот принял меня прекрасно. Не знаю, хороший ли он человек, и это, я думаю, лишнее; но свидание мое с
князем он допустил и устроил в
своей комнате, любезно уступив ее нам. Комната была как комната — обыкновенная комната на казенной квартире у чиновника известной руки, — это тоже, я думаю, лишнее описывать. Таким образом, с
князем мы остались одни.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены
князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с
своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже
имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если место будет, потому что в сущности не стоит).
Катерина Николавна
имела неосторожность, когда старый
князь, отец ее, за границей стал уже выздоравливать от
своего припадка, написать Андроникову в большом секрете (Катерина Николавна доверяла ему вполне) чрезвычайно компрометирующее письмо.