Неточные совпадения
Во-первых, в Петербурге действительно меха лучше и дешевле; во-вторых, мне кажется, мы настолько добрые и хорошие знакомые, что церемониться нам в подобных вещах не следует, и
смею вас заверить, что даже самые огромные денежные одолжения, по существу своему, есть в то же
время самые дешевые и ничтожные и, конечно, никогда не могут окупить тех высоконравственных наслаждений, которые иногда люди дают друг другу и которые я в такой полноте встретил для себя в вашем семействе.
Известие, что Елена к ним сегодня заходила, явным образом порадовало его, так что он тотчас же после того сделался гораздо веселее, стал рассказывать княгине разные разности о Петербурге, острил, шутил при этом. Та, с своей стороны,
заметила это и вряд ли даже не поняла причины тому, потому что легкое облако печали налетело на ее молодое лицо и не сходило с него ни во
время следовавшего затем обеда, ни потом…
Она никогда больше при муже не играла и вообще последнее
время держала себя в отношении его в каком-то официально-покорном положении, что князь очень хорошо
замечал и в глубине души своей мучился этим.
— Конечно, конечно!.. — соглашалась Елена тем же насмешливым тоном. — Неприятно в этом случае для женщин только то, что так как эти занятия самки им не дают
времени заняться ничем другим, так мужчины и говорят им: «Ты, матушка, шагу без нас не
смеешь сделать, а не то сейчас умрешь с голоду со всеми детенышами твоими!»
— Да ведь то-то после заплатит — к-ха!.. Как тоже он понял мои слова? Может быть, он думает, что я никогда не хочу с него брать денег… Нельзя ли вам этак, стороной, им сказать: — «А что,
мол, платили ли вы доктору? — Пора,
мол, везде уж по истечении такого
времени платят!»
Г-жа Петицкая, разумеется, повиновалась ей, но вместе с тем сгорала сильным нетерпением узнать, объяснился ли Миклаков с княгиней или нет, и для этой цели она изобретала разные способы: пригласив гостей после чаю сесть играть в карты, она приняла вид, что как будто бы совершенно погружена была в игру, а в это
время одним глазом подсматривала, что переглядываются ли княгиня и Миклаков, и
замечала, что они переглядывались; потом, по окончании пульки, Петицкая, как бы забыв приказание княгини, опять ушла из гостиной и сильнейшим образом хлопнула дверью в своей комнате, желая тем показать, что она затворилась там, между тем сама, спустя некоторое
время, влезла на свою кровать и стала глядеть в нарочно сделанную в стене щелочку, из которой все было видно, что происходило в гостиной.
При этом г-жа Петицкая очень ясно рассмотрела, что Миклаков сидел некоторое
время, понурив голову, и чертил
мелом на столе; княгиня же, откинувшись на задок кресел, то вскидывала на него глаза свои, то снова опускала их.
Действовал он, как мы знаем, через Анну Юрьевну; но в настоящее
время никак не мог сделать того, потому что когда Анна Юрьевна вышла в отставку и от новой попечительницы Елпидифору Мартынычу, как любимцу бывшей попечительницы, начала угрожать опасность быть спущенным, то он, чтобы спастись на своем месте, сделал ей на Анну Юрьевну маленький доносец, которая, случайно узнав об этом, прислала ему с лакеем сказать, чтобы он после того и в дом к ней не
смел показываться.
Этого Миклаков не в состоянии уже был вынести. Он порывисто встал с своего места и начал ходить с мрачным выражением в лице по комнате. Княгиня, однако, и тут опять сделала вид, что ничего этого не
замечает; но очень хорошо это подметила г-жа Петицкая и даже несколько встревожилась этим. Спустя некоторое
время она, как бы придя несколько в себя от своего волнения, обратилась к Миклакову и спросила его...
Князь прошел туда. Ребенок спал в это
время. Князь открыл полог у его кроватки и несколько
времени с таким грустным выражением и с такой любовью смотрел на него, что даже нянька-старуха
заметила это.
Я ж был в это
время болен в Брюсселе, — отвечал Жуквич, и если б Елена внимательно смотрела на него в это
время, то очень хорошо бы
заметила, что легкий оттенок краски пробежал у него при этом по всему лицу его.
Жуквич посидел еще некоторое
время, и если б Елена повнимательней наблюдала за ним, то
заметила бы, что он был как на иголках; наконец, он поднялся и стал прощаться с Еленой; но деньги все еще не клал в карман, а держал только их в своей руке и таким образом пошел; но, выйдя в сени, немедля всю пачку засунул в свой совершенно пустой бумажник; потом этот бумажник положил в боковой карман своего сюртука, а самый сюртук наглухо застегнул и, ехав домой, беспрестанно ощупывал тот бок сюртука, где лежал бумажник.
Последнее
время Елпидифор Мартыныч
заметил, что князь опять сделался как-то более обыкновенного встревожен и чем-то расстроен. Он пытался было повыспросить у него причину тому, но князь отмалчивался.
Карандышев. Она сама виновата: ее поступок заслуживал наказания. Я ей говорил, что это за люди; наконец она сама могла, она имела
время заметить разницу между мной и ими. Да, она виновата, но судить ее, кроме меня, никто не имеет права, а тем более оскорблять. Это уж мое дело; прощу я ее или нет; но защитником ее я обязан явиться. У ней нет ни братьев, ни близких; один я, только один я обязан вступиться за нее и наказать оскорбителей. Где она?
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Не
смея беспокоить своим присутствием, отнимать
времени, определенного на священные обязанности… (Раскланивается с тем, чтобы уйти.)
Было
время, — гремели обличители, — когда глуповцы древних Платонов и Сократов благочестием посрамляли; ныне же не токмо сами Платонами сделались, но даже того горчае, ибо едва ли и Платон хлеб божий не в уста, а на пол
метал, как нынешняя некая модная затея то делать повелевает".
Общие подозрения еще более увеличились, когда
заметили, что местный предводитель дворянства с некоторого
времени находится в каком-то неестественно возбужденном состоянии и всякий раз, как встретится с градоначальником, начинает кружиться и выделывать нелепые телодвижения.
Сначала он из одного чувства сострадания занялся тою новорожденною слабенькою девочкой, которая не была его дочь и которая была заброшена во
время болезни матери и, наверно, умерла бы, если б он о ней не позаботился, — и сам не
заметил, как он полюбил ее.
Как всегда, у него за
время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не
замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.