Неточные совпадения
Липочка. Как не слушаться, кто
вам сказал! Не мешайте,
дайте кончить как надобно! Раз… два… три…
Липочка. Ну да рвите на здоровье!
Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух!
Дайте, маменька, платочка пот обтереть.
Подхалюзин. Ну так вот что, Сысой Псоич, я
вам дам две тысячи-с за этот же самый предмет-с.
Подхалюзин. Ничего не объелся-с! А если
вам угодно говорить по душе, по совести-с, так это вот какого рода дело-с: у меня есть один знакомый купец из русских, и они оченно влюблены в Алимпияду Самсоновну-с. Что, говорит, ни
дать, только бы жениться; ничего, говорит, не пожалею.
Подхалюзин. Не нуждаюсь я ни в чем после вашего благодеяния. И напрасно
вы такой сюжет обо мне имеете. Я теперича готов всю душу отдать за
вас, а не то чтобы какой фальш сделать.
Вы подвигаетесь к старости, Аграфена Кондратьевна
дама изнеженная, Алимпияда Самсоновна барышня образованная, и в таких годах; надобно и об ней заботливость приложить-с. А теперь такие обстоятельства — мало ли что может произойти из всего этого.
Подхалюзин.
Вы, Самсон Силыч, возьмите в рассуждение. Я посторонний человек, не родной, а для вашего благополучия ни дня ни ночи себе покою не знаю, да и сердце-то у меня все изныло; а за него отдают барышню, можно сказать, красоту неописанную; да и денег еще дают-с, а он ломается да важничает, ну есть ли в нем душа после всего этого?
Подхалюзин. Хорошо, как даст-с! А как дать-то нечего?
Вы дел-то тятенькиных не знаете, а я их оченно хорошо знаю: тятенька-то ваш банкрут-с.
Рисположенский. Неприлично, Устинья Наумовна!
Даме это неприлично. Самсон Силыч! не могу-с! Разве бы я стал отказываться! Хе, хе, хе! да что ж я за дурак, чтобы я такое невежество сделал; видали мы людей-то, знаем, как жить; вот я от водочки никогда не откажусь, пожалуй, хоть теперь рюмочку выпью! А этого не могу — потому претит. А
вы, Самсон Силыч, бесчинства не допускайте; обидеть недолго, а не хорошо.
Подхалюзин. Да за что
вам деньги-то
давать? Диви бы за дело за какое!
Устинья Наумовна. Уж я
вас, золотые, распечатаю: будете знать! Я
вас так по Москве-то расславлю, что стыдно будет в люди глаза показать!… Ах я, дура, дура, с кем связалась! Даме-то с званием, с чином… Тьфу! Тьфу! Тьфу! (Уходит.)
Подхалюзин. Да как же, тятенька-с! Ведь
вы тогда сами изволили говорить-с, больше десяти копеек не давать-с.
Вы сами рассудите: по двадцати пяти копеек денег много.
Вам, тятенька, закусить чего не угодно ли-с? Маменька! прикажите водочки подать да велите самоварчик поставить, уж и мы, для компании, выпьем-с. А двадцать пять копеек много-с!
Олимпиада Самсоновна. Мы, тятенька, сказали
вам, что больше десяти копеек
дать не можем, — и толковать об этом нечего.
Олимпиада Самсоновна. Уж
вы, маменька, молчали бы лучше! А то
вы рады проклясть в треисподнюю. Знаю я:
вас на это станет. За то
вам, должно быть, и других детей-то Бог не
дал.
Рисположенский. Да как же не ходить-то, Лазарь Елизарыч, когда
вы по пяти целковых
даете. Ведь у меня семейство.
Подхалюзин. Что ж,
вам не по сту же
давать.
Подхалюзин. То-то
вы ни уха ни рыла не смыслите, а еще хапанцы берете. За что
вам давать-то?
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь.
Дай бог
вам всякого здоровья! бедный человек, помогли ему.
Хлестаков. Да вот тогда
вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь
вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь
вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь
дали.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому
вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я
вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и
давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Марья Антоновна. Ах, маменька!
вы больше червонная
дама.