Неточные совпадения
1-й купец.
И все это вы пустяки
говорите. Всякий себе сам виноват. Коли я добрый человек да имею свой разум, так
что мне приятели? Все одно,
что ничего. А коли я дурак либо мошенник, да ежели начал распутничать, так уж ничто делать,
что на приятелей сворачивать.
Переярков. Посмотрите, посмотрите,
что за картина! (Показывает тростью на запад.) Солнце склоняется к западу, мирные поселяне возвращаются в свои хижины
и свирель пастуха… (Обращаясь к проходящему.) Потише, милостивый государь! Потише,
говорю я вам!
Глафира. «Они,
говорит, глупы очень, мне с ними скучно».
И выходит,
что он — невежа
и гордый.
Кисельников. А ему какое дело? Деньги-то мои,
что хочу, то с ними
и делаю. А он не то
что денег,
и процентов не платит. Насилу выпросишь рублей пятнадцать или двадцать, да еще после попрекает да ломается. Я,
говорит, тебе в твоей бедности помогаю.
Кисельников. Где уж бросить, когда пятеро детей. Нет уж, надел петлю, да
и концы вам отдал, тяните теперь, пока совсем задушите. Ты
говоришь,
что ты из богатого дому; а много ль за тобой дали-то! Обещали шесть тысяч, а много ли дали?
Глафира. Вот опять с тобой ругаться надо. Сколько раз я тебе
говорила, чтоб ты дом на мое имя переписал. Вот
и выходит,
что ты меня не любишь, а все только словами обманываешь, как сначала, так
и теперь. Для матери все, а для жены ничего.
Глафира. Так
что ж,
что ее? Я вот ей свои старые платья дарю, не жалею для нее, а ты этого не хочешь чувствовать, точно как я обязана. Да молчи ты, не расстраивай меня! Вон тятенька с маменькой приехали.
И зачем это я связалась с тобой
говорить! Очень интересно твои глупости слушать. (Уходит.)
Боровцова. Молчи, молчи! Ты вот запомни,
что отец-то
говорит, да
и тверди ему почаще, а то он засуется в делах, из головы-то у него
и выходит, он
и не помнит.
Боровцов. Ты
говоришь,
что я — хороший человек, обстоятельный, так за
что ж меня судья под закон подведет? Ну
и значит, я буду прав. Настоящий-то судья должен знать, кого подвести под закон, кого нет. Если всех нас под закон подводить, так никто прав не будет, потому мы на каждом шагу закон переступаем.
И тебя,
и меня,
и его, надо всех в Сибирь сослать. Выходит,
что под закон-то всякого подводить нельзя, а надо знать кого. Так
и этот опекун. Как ты его осудишь? Каким манером? За
что?
Переярков. Осудить не за
что;
и я бы не осудил, я только
говорю про закон.
Кисельников. Эх, сиротки, сиротки! Вот
и мать-то оттого умерла,
что пропустили время за доктором послать. А как за доктором-то посылать, когда денег-то в кармане двугривенный? Побежал тогда к отцу,
говорю: «Батюшка, жена умирает, надо за доктором посылать, денег нет». — «Не надо,
говорит, все это — вздор».
И мать то же
говорит. Дали каких-то трав, да еще поясок какой-то, да старуху-колдунью прислали; так
и уморили у меня мою Глафиру.
Кисельников. Коли тесть даст денег, так оживит. Вот он теперь несостоятельным объявился. А какой он несостоятельный. Ничего не бывало. Я вижу,
что ему хочется сделку сделать. Я к нему приставал; с тобой,
говорит, поплачусь. А
что это такое «поплачусь»?.. Все ли он заплатит или только часть? Да уж хоть бы половину дал или хоть
и меньше, все бы мы сколько-нибудь времени без нужды пожили; можно бы
и Лизаньке на приданое что-нибудь отложить.
Вот ведь недавно, полчаса каких-нибудь, был я честный человек, чиновник; хоть бедный, а обыватель; идешь это по улице
и ничего; тот руку подает, другой руку подает: «здравствуйте»,
говорит; на рынок ходишь, в праздник в церкви стоишь,
что другие, то
и ты; а теперь за железную решетку, в серое сукно оденут.
Анна Устиновна. Ах, батюшко, покорнейше вас благодарю!
Что ж ты, Лизанька, молчишь? А я
и не понимаю, с кем говорю-то.
Лиза. Бабушка
говорит,
что и деньги у него были, а теперь вот нет. У вас есть деньги?
Лиза. Легко вам
говорить: «без слез»! Да
и что толковать! Нам, бедным людям, толковать некогда. Вы мне работу дайте! Пусть она будет вдвое, втрое труднее, только бы мне денег больше вырабатывать, чтоб комнату нанять посветлее да одеться почище.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он
говорит,
что в детстве мамка его ушибла,
и с тех пор от него отдает немного водкою.
Хлестаков. Да к
чему же
говорить? я
и без того их знаю.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох
и плутов таких,
что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!..
Что губернаторов! (махнул рукой)нечего
и говорить про губернаторов…
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», —
и так, право, обрадовалась,
что не могла
говорить.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время
говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)