Неточные совпадения
Курчаев. Много. Третий год квартиру ищет. Ему
и не нужна квартира, он просто ездит разговаривать, все как будто дело делает. Выедет с утра, квартир десять осмотрит, поговорит с хозяевами, с дворниками; потом поедет по лавкам пробовать икру, балык; там рассядется, в рассуждения пустится. Купцы не
знают, как выжить его из лавки, а он доволен, все-таки утро у него не пропало даром. (Глумову.) Да, вот еще, я
и забыл сказать. Тетка в вас влюблена, как кошка.
Мамаев. Легко сказать: писать! На это нужен навык, нужна какая-то сноровка. Конечно, это вздор, но все-таки нужно. Вот я! Говорить я хоть до завтра, а примись писать,
и Бог
знает что выходит. А ведь не дурак, кажется. Да вот
и вы. Ну, как вам писать!
Мамаев. Ну, прощайте, я еду, у меня дела-то побольше вашего. Я вашим сыном доволен. Вы ему
так и скажите, что я им доволен. (Надевая шляпу.) Да, вот было забыл. Я
знаю, что вы живете небогато
и жить не умеете;
так зайдите ко мне как-нибудь утром, я вам дам…
Глумова. Да как же? Он
так недавно вас
знает,
и вдруг
такое…
Турусина. Что он говорит, Бог его
знает. Ну, да все равно, вероятно, богомольцы. Вели их накормить. (Человек уходит. Турусина читает письмо.) Вот еще письмо. Видно, что пишет женщина солидная! (Читает вслух.) «Милостивая государыня Софья Игнатьевна, хотя я не имею счастия…» (Читает про себя.) Вот слушай! «Выбор вами
такого человека, как Егор Васильевич Курчаев, заставляет меня заранее проливать слезы об участи бедной Машеньки…» Ну,
и так далее.
Турусина. Неужели ты
и теперь станешь спорить со мной? Впрочем, мой друг, если ты непременно желаешь,
так выходи за него. (Нюхает спирт.) Я не хочу, чтоб меня звали тиранкой. Только ты
знай, что ты меня этим огорчаешь
и что едва ли ты вправе будешь жаловаться, если я тебе…
Машенька. Все равно. Вы самая лучшая женщина, какую я
знаю,
и вас я беру примером для себя. (Обнимает тетку.) Я тоже хочу жить очень весело; если согрешу, я покаюсь. Я буду грешить
и буду каяться,
так, как вы.
Крутицкий. О моем маранье молчи. Оно скоро будет напечатано, без моего имени, разумеется; один редактор просил; он, хотя это довольно странно, очень порядочный человек, пишет
так учтиво: ваше превосходительство, осчастливьте, ну
и прочее. Коли будет разговор о том, кто писал, будто ты не
знаешь.
Как мы от нее ни скрываем наше сватовство, а все же
узнает; пожалуй,
и помешает, хоть не из любви,
так из ревности; женщины завистливы, любить-то не всякая умеет, а ревновать-то всякая мастерица.
Глумов. Ух, долго! Измучаешься. Богатство само прямо в руки плывет; прозевать
такой случай будет
и жалко,
и грех непростительный. (Садится к столу.) Что-то я хотел добавить в дневник? Да, расход записать. (Записывает.) Две табакерки приживалкам. (Заслыша стук экипажа, подходит к окну.) Это кто? Клеопатра Львовна. Что за чудо!
Знает она или не
знает? Сейчас увидим.
Голутвин. Да ведь я
и не тысячу рублей прошу. Я
знаю, что большого вреда вам сделать не могу; ну, а все-таки неприятность, скандальчик. Ведь лучше для вас, если б его не было совсем, ну,
так и заплатите!
— Вы
так и знали? — подхватил Лужин, — стало быть, уже и прежде имели хотя бы некоторые основания так заключать. Прошу вас, почтеннейшая Амалия Ивановна, запомнить слова ваши, произнесенные, впрочем, при свидетелях.
— Нет, я потому сейчас усмехнулась, нечаянно, потому что я
так и знала, что вы спросите: «А теперь?» А потому улыбнулась… потому что, когда что угадываешь, то всегда усмехнешься…
Неточные совпадения
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не
знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть
и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли…
И батюшка будет гневаться, что
так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его? только,
знаете, в
таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто
такой, что
такое?» А лакей входит (вытягиваясь
и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи,
и не
знают, что
такое значит «прикажете принять».
Хлестаков. Черт его
знает, что
такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят!
И челюсти заболят, если съешь один
такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя;
и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?