Бери во что бы то ни стало, не жалей ничего, пожертвуй половиной состояния, и тогда ты узнаешь, в чем заключается истинное
счастье женщины!» И моя Зоя торжествует.
Неточные совпадения
Лупачев. Что за прелесть
женщина! И кем окружена! Кабы этому бриллианту хорошую оправу. Нашла себе красивого мужа и рада. Эко
счастье этому барашку! Ей не красивого, а богатого.
Лупачев. Отчего ж ему и не говорить так, Аполлинария Антоновна? Всякий судит по-своему. Так говорят кавалеры, которые не имеют
счастия нравиться
женщинам.
Аполлинария. Так уж было бы от кого. От такого мужа и страдать есть
счастье; а с немилым вся жизнь есть непрерывное страдание. Зато когда видишь, как все
женщины завидуют тебе, как зеленеют от злости — вот и торжествуешь, вот все страдания и все горе забыто.
Аполлинария. Погоди, Зоя. Да надо радоваться этому; по крайней мере все, кто ее любит, радуются; а я просто торжествую. Когда она была еще маленькой девочкой, я ей постоянно твердила: «Зоя, ты богата, смотри не погуби свою жизнь, как погубила твоя несчастная тетя». Ах, что это был за ребенок! Это был воск! из нее можно было сделать все, что угодно. И я сделала из нее идеал
женщины, и образовала, н воспитала ее именно в тех понятиях, которые нужны Для женского
счастия.
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что сила ее действует пока еще только на внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда, жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет
счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее сердце.
— Женюсь! вот еще! Неужели вы думаете, что я вверю свое
счастье женщине, если б даже и полюбил ее, чего тоже быть не может? или неужели вы думаете, что я взялся бы сделать женщину счастливой? Нет, я знаю, что мы обманем друг друга и оба обманемся. Дядюшка Петр Иваныч и опыт научили меня…
На все такие предварительные условия и предъявления будущих прав жены Алексей Степаныч отвечал с подобострастием, что «все желания Софьи Николавны для него закон и что его счастие будет состоять в исполнении ее воли…», и этот ответ, недостойный мужчины, верный признак, что на любовь такого человека нельзя положиться, что он не может составить
счастья женщины, — мог понравиться такой умной девушке.
Ольга слушала, и что-то похожее на зависть встревожило ее; «если б обо мне так говорили, если б и на мне блистали б кружева и дорогие камни… о я была бы счастливей!..» — всякой 18-тилетней девушке на ее месте эти мысли пришли бы в голову. Наряды необходимы
счастью женщины как цветы весне.
Неточные совпадения
Любовь к
женщине он не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту
женщину, которая даст ему семью. Его понятия о женитьбе поэтому не были похожи на понятия большинства его знакомых, для которых женитьба была одним из многих общежитейских дел; для Левина это было главным делом жизни, от которогo зависело всё ее
счастье. И теперь от этого нужно было отказаться!
—
Женщина, которая не угадала сердцем, в чем лежит
счастье и честь ее сына, у той нет сердца.
Это была сухая, желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная
женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити по своему идеалу
счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
Сколько раз он говорил себе, что ее любовь была
счастье; и вот она любила его, как может любить
женщина, для которой любовь перевесила все блага в жизни, ― и он был гораздо дальше от
счастья, чем когда он поехал за ней из Москвы.
Надобно заметить, что Грушницкий из тех людей, которые, говоря о
женщине, с которой они едва знакомы, называют ее моя Мери, моя Sophie, если она имела
счастие им понравиться.