Неточные совпадения
Матрена. Очень на мужчин бесстыжи. Такие,
говорят, завистливые,
что беда. (Накрывает чашку.) Покорно благодарствуйте! (Встает и уносит самовар.)
Бальзаминова.
Говорят: за
чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне,
говорит, убытку нет,
что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну,
говорит, скучно, а бедность-то еще скучней».
Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.
Бальзаминов. Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто иду я по саду; навстречу мне идет дама красоты необыкновенной и
говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня и разбудила. Как обидно!
Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно,
что бы у нас дальше-то было. Вы не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять? Пойду усну. Да ведь, пожалуй, не приснится.
Бальзаминов. Как к
чему?
Что вы
говорите! Вы знаете, маменька, какая у нас сторона! Я уж теперь далеко не хожу, а хожу тут поблизости.
Бальзаминова. Все вздор какой
говоришь! А
чем жить-то мы будем, пока ты в офицеры-то произойдешь?
Красавина. Ленива. Уж сколько раз я ей
говорила: «
Что, мол, ты никуда не съездишь али к себе гостей не позовешь?» В гости ехать,
говорит, одеваться надобно; а приедешь — разговаривать нужно.
Красавина. «Я,
говорит, замуж не прочь; только где его найдешь, дома-то сидя?» — «А я-то,
говорю, на
что?» — «Ну,
говорит, хлопочи!» Так вот какие дела и какие оказии бывают.
Красавина. Верно тебе
говорю. Так
что же придумали: до которых пор сочтут, это запишут, да опять цифирь-то сначала и оборотят. Вот как! Так
что ж тут мудреного,
что мы денег не сочли? Ну деньги деньгами — это само по себе, а еще дом.
Бальзаминов. Я еще и говорить-то с тобой не хочу. Вот
что!
Красавина.
Что же станешь на суде
говорить? Какие во мне пороки станешь доказывать? Ты и слов-то не найдешь; а и найдешь, так складу не подберешь! А я и то скажу, и другое скажу; да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас и решат: мне превелегию на листе напишут…
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает. А это я к тому
говорю, красавица ты моя писаная,
что от кого же нам и жить-то, бедным сиротам, как не от вас, богатых людей? Вам жить да нежиться, а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай, а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Белотелова. Я уж не знаю, об
чем говорить. Нет ли по Москве разговору какого?
Анфиса. Знаешь, Раиса,
что я тебе говорила-то,
что бежать-то с Лукьян Лукьянычем? Ведь это, может быть, очень скоро будет. Я уж,
что нужно на первый раз, приготовила; хоть сейчас собраться, да и была такова.
Анфиса. А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков. Ну, Раиса, я пойду напишу ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи,
что он тебе будет
говорить.
Раиса.
Говорите хотя то,
что можете сказать!
Красавина. Завтра приду к тебе, условие напишем; а теперь
говори одно,
что влюблен. (Заглядывает в беседку.) Домна Евстигневна! выходи, ничего!
Матрена. Оно точно,
что говорить!
Чем черт не шутит! Только уж на редкость это дело будет, как наш да на богатой женится!
Матрена.
Что говорить! Всяко случается. На грех-то,
говорят, и из палки выстрелишь.
Бальзаминов.
Что сон! Со мной наяву то было,
что никому ни в жизнь не приснится. У своей был… и у той был,
что сваха-то
говорила, у Белотеловой, я фамилию на воротах прочел, как выходил оттуда; а туда через забор…
Бальзаминова.
Что это ты, Миша, право! Обрадуешься, так уж себя не помнишь!
Говоришь такие слова,
что ни на
что не похоже.
Бальзаминов. Само думается, маменька. Правду
говорят, маменька,
что с состоянием-то много заботы бывает.
Бальзаминов. Извольте, маменька! Другой бы сын, получивши такое богатство-то, с матерью и
говорить не захотел; а я, маменька, с вами об
чем угодно, я гордости не имею против вас. Нужды нет,
что я богат, а я к вам с почтением. И пусть все это знают. С другими я разговаривать не стану, а с вами завсегда. Вот я какой! (Садится.)
Так нужно, так нужно,
что, кажется, готова последнее отдать, только бы
поговорить с ней.
Матрена. Вот тут есть одна: об пропаже гадает. Коли
что пропадет у кого, так сказывает. Да и то по именам не называет, а больше всё обиняком. Спросят у нее: «Кто, мол, украл?» А она поворожит, да и скажет: «Думай,
говорит, на черного или на рябого». Больше от нее и слов нет. Да и то,
говорят, от старости,
что ли, все врет больше.
Матрена. Гадать увезли, далеко, верст за шестьдесят,
говорят. Барыня какая-то нарочно за ней лошадей присылала. Лакей сказывал, который приезжал-то,
что барыня эта расстроилась с барином.
Я, маменька, не обращаю на это внимания и
говорю Раисе Панфиловне: «Когда же,
говорю, мы с вами бежать будем?» А она, маменька, вообразите,
говорит мне: «С
чего вы это выдумали?» А сама целуется с сестрой и плачет.
Бальзаминов. Порядок, маменька, обыкновенный. Узнал я,
что в доме есть богатые невесты, и начал ходить мимо. Они смотрят да улыбаются, а я из себя влюбленного представляю. Только один раз мы встречаемся с Лукьян Лукьянычем (я еще его не знал тогда), он и
говорит: «За кем вы здесь волочитесь?» Я
говорю: «Я за старшей». А и сказал-то так, наобум. «Влюбитесь,
говорит, в младшую, лучше будет».
Что ж, маменька, разве мне не все равно?
Бальзаминов. Я и влюбился в младшую. «Я,
говорит, вам помогать буду, потом мы их вместе увезем». Я на него понадеялся, а вот
что вышло! Вот, маменька, какое мое счастье-то!
Бальзаминов.
Что ж она не
говорит! Маменька,
что она не
говорит? Батюшки, умираю! Чувствую,
что умираю! (Садится.)
Бальзаминов.
Говорите что хотите, я умер...
Красавина. Да
что тут сумлеваться-то! Хоть завтра же свадьба! Так он ей понравился,
что говорит: «Сейчас подавай его сюда!» Ну сейчас,
говорю, нехорошо, а завтра я тебе его предоставлю. «А чтоб он не сумлевался, так вот снеси ему,
говорит, часы золотые!» Вот они! Отличные, после мужа остались. Ну,
что, ожил теперь?
Красавина. А пословица-то
говорит: «За
чем пойдешь, то и найдешь».