В «Астории» играла музыка. На панели перед рестораном, под парусиновым навесом, за столиками с белоснежными скатертями, сидели офицеры, штатские, дамы. Пальмы стояли умытые. Сновали
официанты с ласковыми и радостными лицами. Звякала посуда, горело в стаканчиках вино.
И фукс почтительно спешил на зов; ни один профессиональный
официант не был так безгласно-почтителен, как фукс, — какой-нибудь князь Ливен или граф Мантейфель. Откупоривал бутылки и наливал кружку.
Карп Карпович, продев в петлю борта своего сюртука салфетку, сам подавал кушанье с достоинством, не как
официант, или лакей, а как радушный хозяин. Разнеся блюдо и отдав его буфетчику, он становился к окну и прислонившись к стоявшему у стены столу, заложив нога на ногу и сложив руки, разговаривал с Ираидой Степановной о новостях, о соседях, о ближайших видах на урожай в имении, или шутил с «благородными», но всегда в меру и с достоинством.
Из столовой, таким образом, являлась очень обширная комната, которую всю уставляли принесенною из других номеров мебелью; приготовлялись два-три карточных стола, нанимался нарочно
официант, который приготовлял буфет и ужин.