Архив хирурга. Встречи с иностранными коллегами

Федор Углов, 1970

Книга воспоминаний выдающегося врача, ученого и писателя, долгожителя Федора Григорьевича Углова (1904 – 2008) о его зарубежных поездках и встречах с врачами разных стран в период 1950–1966 гг. Книга содержит ценные мысли о медицине, долголетии, о различии национальных систем здравоохранения. Представляет интерес для массового читателя и для всех, кто интересуется вопросами здоровья и активного долголетия. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава I

Италия. Сентябрь, 1950 год

14 сентября 1950 г. в 3:30 утра со Внуковского аэродрома советская делегация в составе профессоров П.Е. Лукомского и Ф.Г. Углова, вместе с переводчиком, знающим итальянский язык, тов. М.Т. Еналиевым, вылетела в Рим для участия в работе 1-го международного конгресса по заболеваниям органов грудной клетки. Этот конгресс созывался американским колледжем врачей — специалистов по болезням органов грудной клетки, совместно с Итальянским институтом Карло Форлинини в Риме. Мы летели по маршруту Москва — Киев — Львов — Прага — Удине — Венеция — Рим.

В Прагу мы прилетели около 2-х часов, но пробыли там около получаса. Дело в том, что итальянский самолет, отлетающий из Праги в Рим, специально несколько задержался в ожидании нас, поэтому мы сразу же на него погрузились и вылетели в Италию. В 30-местном самолете кроме нас был только один пассажир. Мы летели над Альпами на высоте 4200 метров. В течение 2–3-х часов мы видели только скалы, которые постепенно начали сменяться горными равнинами. Как только появились равнины — стали появляться и селения, которые на плоскогорьях и на низменностях были очень близко расположены друг к другу. Пролетев Альпы, мы сразу же приземлились в небольшом городке Торицы, где прошли таможенный осмотр и сразу же вылетели по направлению к Венеции. На большей части нашего пути до Венеции и после нее мы летели по побережью моря и видели, как человек отвоевывает у моря небольшие клочки земли.

В Венеции мы стояли не более 30 минут, поэтому не смогли осмотреть город. Мы только вышли и побывали на площади, поскольку аэродром находился очень близко от города. Сам город испещрен каналами, которые во многих местах заменяют улицы. Имеются, конечно, и улицы, и площади, но основу пейзажа составляют каналы. Дома своими основаниями уходят в воду, и стены домов как бы составляют гранитную набережную канала. Нам сказали, что венецианцы умеют так строить дома и фундаменты, что не только вода, но и сырость не проникают даже в подвальные помещения здания, уже не говоря о самом доме.

Мы имели возможность хорошо осмотреть Венецию с воздуха, так как итальянские пилоты, узнав, что мы советские люди, пригласили нас в кабину и специально сделали круг над городом.

В Рим прилетели около 8 часов вечера по московскому времени и около 6-ти по-местному. Солнце еще не закатилось, и стояла теплая погода. Было почти жарко. Даже вечером в одних пиджаках было трудно ходить. Мы шли, положив пиджаки на руку. В Риме много деревьев, и поэтому в воздухе стоял приятный запах юга.

На аэродроме нас встретил представитель нашего посольства, привез в гостиницу, а оттуда сразу же в посольство, где мы поужинали. После этого долго бродили по довольно пустынным в это время улицам Рима.

Очень много кафе, которые располагаются на открытых верандах и, разместив свои столики и стулья прямо на мостовой, занимают большую часть улицы или площади, где стоит кафе. Во многих из них играет небольшой оркестр или выступают певцы. За это при выписывании вам счета будет начислено несколько лир за концерт.

Магазины полны товарами, однако, покупателей очень мало, несмотря на большое количество паломников, приезжающих в Рим со всего света. Во всяком случае, мы с трудом достали себе номера в гостинице, несмотря на большое количество гостиниц. При входе в магазин вас окружают таким вниманием и такой готовностью показать вам все, что вы хотите, что становится неловко. Во всяком случае, если вы укажете на какой-то материал и скажете, что вы хотите его посмотреть, продавец вам набросает на прилавок десятка два кусков с указанным материалом, различных цветов и оттенков. От этих продавцов трудно уйти, ничего не купив.

На следующий день, т. е. 15 сентября назначено было совещание глав делегаций, где должен быть решен вопрос о признании русского языка одним из официальных языков конгресса. Дело в том, что наши организации поздно сообщили о приезде нашей делегации и поэтому вопрос о языке не мог быть решен раньше.

В связи с тем, что в нашем распоряжении был целый день, мы решили побродить по городу, посмотреть достопримечательные места. На приеме у посла мы познакомились с особенностями этой страны, народа и города и нам посоветовали, что в первую очередь надо посмотреть в этом городе-музее.

16 сентября. В этот день, в связи с тем, что я остался один, так как профессор Лукомский П.Е. вместе с переводчиком ушел на совещание глав делегаций, я много бродил один по этому красивому городу. Мне было трудно ориентироваться, так как итальянского языка я не знал, а среди них было мало, кто знал английский, а тем более русский. Кроме того, у них не принято, чтобы мужчина на улице обращался с вопросом к незнакомой женщине. Я этого не знал, и меня удивляло, что женщины на мой вопрос, делая вид, что не слышат его, проходили мимо. Правда, это не всеми соблюдается. Одна молодая женщина, идущая с мальчиком лет 6-ти, остановилась и объяснила мне дорогу. При этом сказала, что ее ребенок изучает сейчас английский, а на будущий год он начнет изучать русский язык.

На совещании глав делегаций поставленные нами вопросы были решены положительно. 1.) Были включены наши доклады в повестку дня, хотя, как правило, столь поздние заявки не принимаются. И 2.) Русский язык (наряду с английским, французским, итальянским и испанским) был признан рабочим языком конгресса. Нам было разрешено читать доклады на русском языке с последующим переводом их на французский и английский. Что же касается печатных трудов конгресса, то нам было обещано обсудить вопрос об издании трудов на русском языке.

17 сентября было открытие конгресса. Оно оказалось несколько необычным, поэтому я опишу повестку дня и открытие его подробнее. Первое заседание происходило во дворце Барберини (Palazzo Barberini), великолепном дворце, стены и потолки которого были украшены творениями лучших художников Италии.

Конгресс открылся национальным гимном, исполненным оркестром. Затем тот же оркестр исполнил две вещи: симфонию (Cimarose) Чимарозе «Матримоние Сегрето» и Интермеццо (Maskagni) Масканьи (Маскагни) «Амико Фритц».

После этого от итальянского правительства с приветствием выступил профессор Марио Котеллесса (Mario Coteliessa) — главный комиссар Министерства здравоохранения. Затем с приветствиями выступили: профессор Филиппо Сарацена (Filippo Szarceni) — от мэра г. Рима; Президент Национального института социального обеспечения Angelo Corsi — Анжело Корси; Президент Итальянской федерации борьбы с туберкулезом — профессор Дженаро Константини (Gennaro Costantini); от профессоров медицинского факультета Университета в Риме — профессор Евгенио Морелли (Eugenio Morelli), директор института Карло Форланини профессор Атиллио Дзорини (Attilio Omodei Zorini), президент Американского колледжа торакальных специалистов доктор Луи Марк (Louis Mark).

Затем были представлены председатель Оргкомитета Джой Артур Мейер (Joy Arthur Myers) и члены комитета. В конце заседания была вручена золотая медаль А. Флеминга. (Александр Флеминг — британский микробиолог. Открыл лизоцим и впервые выделил пенициллин из плесневых грибов Penicillium notatum — исторически первый антибиотик — Ред.)

После этого оркестр сыграл увертюру к опере Россини «Итальянка в Алжире» (Rossini, «L’Italiana in Alger») и все делегаты пошли по залам дворца рассматривать произведения итальянских художников.

Деловая часть конгресса происходила в течение 4-х заседаний с 18 по 21 сентября включительно в институте Форланини. В связи с большим количеством докладов заседания происходили 2 раза в день одновременно в двух аудиториях. Однако это не имело характера деления конгресса на секции, так как в обеих аудиториях доклады делались по тем же самым проблемам. Докладчики делали доклады на одном из указанных выше четырех языках, а краткие тезисы давались на остальных языках на экране. Только доклады советских делегатов были сделаны на русском, с последующим полным переводом на французский и английский языки.

Отсутствие возможности для делегатов выслушать доклад на любом из рабочих языков, так же как и одновременные заседания в двух аудиториях, следует отнести к недостаткам организации конгресса.

Пятнадцатого сентября члены делегации посетили профессора A.O. Zorini, директора института Форланини в Риме, возглавлявшего организационный комитет конгресса в Италии, и разрешили с ним ряд организационных вопросов. В связи с этим мы поставили вопрос перед издательством печатного органа конгресса «Deseases of the Chest» («Заболевания грудной клетки»), где будут печататься доклады, заслушанные на конгрессе, о напечатании на русском языке тезисов основных докладов, список которых был передан.

Всего на конгрессе было сделано 85 докладов. Наибольшее число докладов, почти половина, было посвящено легочному туберкулезу; 16 докладов было посвящено вопросам клиники, диагностики, распространению туберкулеза; в 10 докладах было освещено лечение легочного туберкулеза пневмотораксом, в частности экстраплевральным, отчасти с одновременным применением антибиотиков; 5 докладов было посвящено специально лечению туберкулеза антибиотиками. О хирургическом лечении туберкулеза легких было сделано 10 докладов. Большое количество докладов (около 20) было посвящено раку легких, аденомам бронхов, опухолям средостения и пищевода. Неспецифическим заболеваниям легких было посвящено 15 докладов. Несколько докладов (5) было посвящено исследованию функции дыхания и кровообращения при легочных заболеваниях; несколько докладов — хирургии сердца.

Дискуссия по докладам в основном ограничивалась выступлением фиксированных оппонентов, имена которых были указаны в программе.

Все три доклада советских делегатов были посвящены неспецифическим заболеваниям легких, в основном легочным нагноениям. Доклад профессора П.Е. Лукомского был посвящен вопросу этиологии и патогенеза нагноительных заболеваний легких, причем эта проблема трактовалась с позиций нервизма.

Доклад профессора А.Н. Бакулева (который отсутствовал по болезни, но доклад которого был заранее заявлен и принят конгрессом) был посвящен переливанию крови в грудной хирургии.

Доклад профессора Ф.Г. Углова был посвящен показаниям и методике оперативного лечения хронических нагноительных процессов легкого.

Доклады советских делегатов вызывали несомненный интерес, как это было видно по вопросам членов конгресса, с которыми они обращались к докладчикам, а также просьбам дать экземпляр докладов.

В целом работа конгресса представляет большой интерес как первая попытка в международном масштабе подвести итоги многолетней борьбы с разнообразными заболеваниями органов грудной клетки. Подобный обмен мнениями в труднейших вопросах современной медицины, какими являются вопросы борьбы с туберкулезом, вопросы диагностики и лечения рака и нагноительных заболеваний легких, вопросы хирургического лечения некоторых заболеваний сердца и т. д., несомненно, способствовал дальнейшему прогрессу этого раздела медицинских наук.

Участие советской делегации в работе конгресса имело, по-видимому, большое значение для руководителей конгресса. Это было видно хотя бы по тому приему и вниманию, которые оказывались советской делегации во все время конгресса, по тому, что все предложения советской делегации были приняты.

Помимо присутствия на заседаниях конгресса, советская делегация имела возможность ознакомиться с некоторыми научными и лечебными учреждениями Рима.

Так, перед первым заседанием конгресса профессора Зорини (Zorini) и Морелли (Morelli) познакомили членов конгресса с Институтом Форланини и его структурой. Институт был выстроен в 1934 г. Он занимает большое здание с просторными помещениями для научно-исследовательских отделений — секции статистики, микробиологии, серологии, патологической анатомии и биохимии — и с клиникой на 2500 туберкулезных больных. В институте имеется также небольшое отделение для больных с нетуберкулезными заболеваниями легких. Клиника имеет помимо отделения для больных легочным туберкулезом также и отделения для больных с нелегочным туберкулезом и амбулаторию с диагностическим центром.

Палаты достаточно просторные и светлые, все имеют выход на террасы, снабженные жалюзи, которые позволяют регулировать солнечное освещение.

В полуподвальном этаже имеется большая общая для всего института кухня с механизированной подачей по подвесным рельсам вагонеток с пищей.

Операционная института очень скромная, но хорошо снабжена аппаратурой для наркоза и инструментарием.

Из клинических учреждений делегации удалось посетить университетские клиники: хирургическую — профессора Вальдони и терапевтическую — профессораФругони.

В клинике профессора Вальдони операционная мала; обращает на себя внимание недостаток белья. Однако аппаратура для наркоза и инструментария — хорошие.

Мы присутствовали на 5-ти операциях, из которых 4 были произведены профессором Вальдони (P. Valdoni). В трех случаях было произведено тотальное удаление легкого и в одном случае — резекция пищевода при ожоге с высоким внутригрудным анастомозом. Обращало внимание безукоризненное обезболивание, позволяющее хирургу производить самые травматические моменты операции без того, чтобы кровяное давление у больного падало. Обезболивание осуществлялось с помощью эфир-кислородного интратрахеального наркоза с применением кураре. Дыхание осуществлялось наркотизатором с помощью ритмического надавливания на резиновый мешок. Кислород подавался в концентрации до 50 %. Широко применялся пентоталовый внутривенный наркоз, как базис-наркоз, а в тех случаях, когда необходимо чтобы электронож входил в соприкосновение с легочной тканью, операция вся проходила под пентоталовым наркозом. Широко применяется электрохирургия.

Во время одной из операций проводилась киносъемка операции. Для этого зажигалась одна лампа над хирургом, кроме обычной операционной лампы. Кинооператор один сидел на высокой лестнице и в нужный момент по указанию хирурга включал дополнительную лампу, делал киносъемку того или иного момента операции и по указанию хирурга прекращал снимать, выключал добавочную лампу и ожидал дальнейших указаний. Вся эта съемка никак не мешала операции и совсем не загромождала операционной комнаты прожекторами.

Члены делегации имели возможность посетить также университетскую терапевтическую клинику профессора Фругони. На медицинском факультете имеются две терапевтические клиники; 2-я возглавляется профессором Повде (Povde).

Терапевтическая клиника располагается в таком же помещении, как и хирургическая. Судя по обстановке, на клинику отпускается средств недостаточно. Научная работа ведется главным образом в области гематологии и кардиологии.

В течение всего конгресса, на совещаниях руководителей делегаций, при посещении лечебных учреждений и на официальных приемах (у синдика г. Рима, в Институте Форланини, у президента конгресса профессора Морелли, на заключительном банкете) организаторы конгресса, руководители колледжа и итальянские ученые вели себя по отношению к советской делегации корректно и доброжелательно.

Следует отметить, что многие участники конгресса обнаруживали большой интерес к советской медицине и жаловались на то, что плохо организовано снабжение советскими журналами и монографиями за границей. Эти настойчивые жалобы мы, в частности, слышали от итальянских профессоров и врачей-коммунистов, а также от врачей, присутствовавших на заседании, организованном Обществом Италия — СССР.

На следующий день после окончания конгресса советские делегаты выступили с докладами на собрании врачей, организованном Обществом Италия — СССР. На собрании присутствовали 90 человек. Были сделаны 2 доклада: 1) профессор П.Е. Лукомский — «Этиология и патогенез гипертонической болезни в свете павловского нервизма» и 2) профессор Ф.Г. Углов — «Хирургия рака и гнойных заболеваний легких».

Доклады вызвали у присутствующих большой интерес, как это явствует по большому количеству заданных вопросов. Следует отметить, что некоторые вопросы касались весьма важных и актуальных проблем медицины и потребовали длительных ответов. Таковы были вопросы о возможности объяснения повышения кровяного давления с точки зрения учения Павлова и теории Сперанского, о взглядах советских ученых на наследственность и конституцию, о механизме действия перевязки легочной артерии на нагноительный процесс в легком и т. д.

Помимо официальных встреч с учеными по линии конгресса, у нас были интересные встречи с учеными и простыми гражданами, проявлявшими большой интерес к нам как к представителям советской страны.

Советская делегация имела возможность убедиться в большом интересе к советской медицине и к жизни советских людей со стороны ученых многих стран, в том числе и американцев. Для характеристики того, как мало знают американцы правду о жизни советских людей, в каком тумане дезинформации они находятся по отношению к Советскому Союзу, можно привести наш разговор с американским хирургом Оверхольтом, который вместе с некоторыми другими американскими учеными пригласил советскую делегацию на обед в один из ресторанов Рима. При входе в ресторан Оверхольт спросил, платят ли у нас в ресторане или выдают все бесплатно. Мы объяснили ему. Дальше он спросил, имеет ли право ученый в России иметь собственную машину. Мы сказали, что имеет и что государство это поощряет, так как цены на машины частным лицам вдвое дешевле, чем учреждениям. Он расспрашивал нас, можно ли иметь свой собственный дом или дачу, куда можно девать свои сбережения, можно ли их пускать в дело, какую зарплату получает научный работник и т. д. Мы подробно рассказывали ему правду о жизни советских людей. В этой беседе мы рассказали американцам, что советские люди очень сильно пострадали от войны, и потому не хотят ее повторения, что мы все являемся сторонниками мира. Со своей стороны и американские ученые заявили, что большинство их народа не хочет войны, что все они, рядовые американцы, стремятся к миру с Советским Союзом, что они «очень обрадовались, когда Малик опять вернулся в Совет Безопасности». (Я́ков Алекса́ндрович Ма́лик — (1906–1980) — советский государственный деятель. Постоянный представитель СССР при ООН и в СБ ООН в 1948–1952 и 1967–1976 годы. — Ред.).

Профессор Оверхольт (Overholt R.) и его коллеги очень интересовались нашей научной работой, нашими взглядами, отношением к павловскому учению и т. д. При расставании мы обменялись адресами, и они очень просили нас писать, обмениваться научными трудами.

Очень интересной была неофициальная встреча с итальянскими коммунистами — участниками конгресса. Она происходила в одном из скромных ресторанов на окраине Рима. Встреча происходила в исключительно сердечной обстановке. Итальянцы очень интересовались нашей жизнью, много говорили о борьбе итальянских трудящихся с реакцией, о забастовках, которые часто возникают не только на заводах, но и в научных и лечебных учреждениях страны. Они сказали нам, что в лечебных учреждениях у них бастуют не только врачи и обслуживающий персонал, но и больные.

Восхищаясь нашей системой бесплатной медицинской помощи, они с горечью отмечали, что у них ряд недобросовестных врачей в связи с высокой оплатой за медицинскую помощь используют это для личного обогащения, не считаясь с интересами здоровья больного. Так, например, некоторые врачи входят в сговор с аптеками (куда, как правило, в первую очередь обращаются больные) и последние дают адрес врача, вне зависимости от специальности, а тот, в свою очередь, приняв больного и получив гонорар, направляет к своему коллеге нужной специальности. Эта недобросовестность некоторых врачей особенно тяжело сказывается на больных в связи с высокой оплатой за операцию. Так, например, за операцию по поводу аппендицита больной платит свыше 3-месячной зарплаты высококвалифицированного рабочего. В связи с этим некоторые хирурги входят в контакт с терапевтами с тем, чтобы последние больше посылали больных на операцию, за что хирурги часть гонорара за операцию отдают терапевту. Такая материальная заинтересованность терапевтов в операции приводит нередко к чрезмерной активности терапевтов. Я сам имел возможность консультировать больную, которой терапевт настойчиво рекомендовал операцию, в то время как я не нашел показаний к ней. Они говорили, что, к счастью, такие врачи не являются правилом, а скорее исключением из общего коллектива врачей, честно исполняющих свой долг.

Многие из врачей и ученых, присутствовавших на встрече, являются или коммунистами, или состоят в других прогрессивных организациях.

Профессор Морелли Мореллини (M. Morellini) на память подарил мне свой прошлогодний партизанский билет, которые они обменивают каждый год. Эта организация сохранилась у них со времени Второй мировой войны. Интересно, что в этом билете, в графе «специальность» значится: «патриот», что подчеркивает высокий патриотизм членов этой организации.

Наши итальянские товарищи много расспрашивали нас о жизни советских людей, сами говорили о себе, о своей борьбе за демократические преобразования в стране. Они говорили о растущем влиянии компартии Италии, о росте левых сил. Вечер прошел в исключительно сердечной обстановке. Под конец стали петь песни. Оказалось, что их партизанский гимн точно совпадает с мотивом нашей «Катюши», так что мы на русском и итальянском языке пели одновременно очень дружно.

Во все время нашего вечера полисмены солидно прохаживались под окнами нашей комнаты, однако никак не вмешивались в наш вечер.

Исключительное внимание к нам, как к представителям советской страны, мы видели среди итальянских людей самых разных слоев, особенно среди молодежи. Помню, как-то я смотрел книги в большом книжном магазине, принадлежавшем очень богатому человеку. Его дочь лет 20-ти, случайно узнав о том, что я из Ленинграда, пришла в большой восторг, и все время повторяла: «О, Ленинград — герой» и всячески показывала свое восхищение и внимание к нам.

К нам много раз обращались корреспонденты демократических газет и журналов и брали у нас интервью. На следующий день мы видели наши фото и статьи, написанные в духе симпатии и дружбы.

Все свободное от заседаний конгресса и встреч время мы стремились употребить на осмотр достопримечательностей города-музея.

Сильное впечатление на всех туристов производит Колизей. Это огромное 4-ярусное помещение, стены которого почти полностью сохранились, несмотря на почти двухтысячелетнее существование. Кроме 4-х ярусов над землей, сохранились 3 подземных этажа, обложенных камнями, где содержались рабы и звери, участвовавшие в представлениях.

К Колизею вела дорога, устланная огромными булыжниками, сохранившаяся до сих пор. По этой дороге на железной колеснице ввозили в Колизей людей и зверей. Две колеи, глубоко врезавшиеся в булыжную мостовую, говорят о том, как много железных колесниц приехало по этой дороге. Как известно, все здание Колизея вначале было покрыто мраморными плитами, и так оно простояло более тысячи лет. Однако в XV–XVI веках римские папы и кардиналы стали снимать эти мраморные плиты для украшения своих дворцов и постепенно сняли с Колизея весь мрамор. В настоящее время мраморная промышленность в Италии развита очень хорошо. Большинство дворцов и богатых домов украшены мрамором. Нам сказали, что якобы имеется такое обязательное постановление, при строительстве новых домов употреблять не менее 25 % мрамора по отношению ко всему строительному материалу. Так ли это, мы не могли проверить, но действительно отметили, что во всех дворцах и богатых домах фундаменты, лестницы и у многих полы покрыты мрамором.

Развалины Древнего Рима, расположенные недалеко от Колизея, охраняются, и вход на территорию разрешается по платным билетам. При этом вас предупреждают, что с этой территории не разрешается вынести даже камешка. Мы подумали, что это, конечно, имеет свой резон. Ведь это место посещают ежегодно несколько миллионов человек. Если каждый из них унесет хотя бы один камешек, то через несколько лет все развалины будут разнесены.

Обращает на себя внимание тот кирпич, из которого были построены все здания Древнего Рима. Они не очень прочны, если их трогать рукой или инструментом, но они великолепно противостоят дождям, ветрам и времени.

Среди остатков Древнего Рима нам показали сохранившиеся стены римских бань. Эти стены толщиной в несколько метров. В толще их заключены воздухопроводы, по которым шел необходимой температуры воздух для согревания.

Когда мы были за городом, нам показали остатки акведука — водопровода Древнего Рима. Это грандиозное сооружение, тянущееся на несколько десятков километров от Рима до гор, откуда по трубам шла в Рим вода горных рек. Как говорят римляне, в то время водоснабжение Рима было лучше, чем сейчас.

Мы осмотрели памятник Эммануилу II, у основания которого расположена могила Неизвестного солдата. Это грандиозное сооружение, высотою в 4–5-этажный дом, целиком сделано из белого мрамора. Несколько этажей и площадок постоянно полны народа. Перед этим сооружением стоит статуя коня и всадника.

Мы посетили музей на Вилле Боргезе. Это художественный музей, где имеется много шедевров итальянской живописи и скульптуры.

Надо сказать, что в Риме много музеев, где богато представлены художники Италии многих столетий и художники других стран. Правда, русских художников мы не видели.

Кроме музеев, большинство дворцов сохранили в себе работы мастеров живописи Италии. Как правило, все стены и потолки этих дворцов разукрашены картинами подлинной работы итальянских художников.

Советская делегация была на официальных приемах, устраиваемых в честь 1-го Международного конгресса специалистов по заболеваниям органов грудной клетки Институтом К. Форланини и президентом конгресса профессором Морелли. Из них наибольший интерес представляет прием у синдека г. Рима. Он был организован в красивом старинном дворце Капидолио. Все стены и потолки многочисленных залов были украшены великолепными картинами итальянских художников, нарисованных непосредственно на стенах и потолках. Пройдя через все залы, мы попали в декоративно украшенный сад с большим количеством скульптур. На приеме присутствовали все делегаты и большое количество местных общественных деятелей. Заключительный банкет происходил в отеле Эксцельсиор. Обстановка богатая, однако угощения были скромные, и для нас невкусные. Все было организовано так, чтобы било на внешний эффект. Так, например, когда должны были подать сладкое, огонь в залах погас, и в этот момент появились официанты, неся на блюдах светящийся лед, в котором находилось мороженое.

Советская делегация отказалась быть на приеме у Папы, который им был устроен для делегатов конгресса, но имела возможность посетить церкви и музей Ватикана.

Ватикан с главной резиденцией в Соборе Святого Петра и прилегающими к нему многочисленными зданиями считают как «государство в государстве». Он имеет свою стражу и подчиняется своим законам. Ватикан имеет свои гостиницы, свои рестораны и кафе и даже свой банк «Банко Санто Спирито» — «Банк Святого Духа». Приезжающие в Рим верующие останавливаются чаще всего в гостиницах Ватикана, и на этих пилигримах Ватикан наживает большой капитал.

Центром Ватикана является Собор Святого Петра, который богато украшен многочисленными картинами и скульптурами лучших мастеров Италии.

В центре собора, у одной из стен на каменном постаменте высотой в рост человека находится огромная каменная статуя Святого Петра. Верующие непрерывным потоком подходят к ней и целуют правую ногу апостола. Некоторые из них предварительно, вынув носовой платок, обтирают ее перед целованием, другие этого не делают, целуя ее так, как целую крест. По-видимому, каменную ступню целовали многие миллионы людей, так как она стала заметно тоньше, чем на другой ноге.

В центре собора высоко под куполом располагается круговая площадка, огражденная перилами. С этой площадки хорошо виден весь центр собора и за особую небольшую плату туда пускали посетителей. Однако уже давно на эту площадку перестали пускать, так как очень много было случаев, когда люди бросались с нее и разбивались насмерть. Почему-то самоубийцы считали это очень удобным и верным способом покончить навсегда земные счеты. А учитывая бедность и нищету многих людей Италии, попытки к самоубийству здесь случаются очень часто.

Богослужения происходят непрерывно. В специальных полуподвалах располагаются гробницы святых, куда молящиеся бросают деньги, часто свои последние лиры.

Непрерывным потоком посещают пилигримы и все прибывшие в Рим музей Ватикана, где имеется немало творений великих художников: Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микель Анджело. Плата за вход высокая и мало доступна для большинства трудящихся.

Мы имели возможность посетить также Собор Святого Павла. Это также грандиозное сооружение XV века, с великолепными мраморными колоннами, которые так хорошо сохранились, как будто они были сделаны совсем недавно. Окна собора сделаны из разноцветной слюды, на которой разрисованы различные картины, изображающие отдельные сюжеты из Библии. Надо сказать, что в Риме имеется огромная армия духовенства, священников и монахов обоего пола.

Монахини в своеобразном наряде и все в широкополых белых шляпах в большом числе работают в госпиталях и больницах, выполняя обязанности сестер и нянь.

В один из свободных дней мы поехали на побережье Средиземного моря, что находится в 35 км от Рима. Здесь берег на протяжении нескольких километров превращен в благоустроенный пляж. На пляже имеются в большом количестве кабины, где за определенную плату можно снять свою одежду и переодеться в купальный костюм. Надо сказать, что пляж и кабины платные, и цена на них довольно высокая. Так что большинство итальянцев из простых людей вынуждены купаться на так называемом «диком пляже», который не имеет ни кабин, ни каких других благоустройств и отдален от основного пляжа на несколько километров.

На берегу пляжа имеются многочисленные рестораны, кафе, магазины. Мы зашли в один из ресторанов и заказали обед. Почти каждое блюдо в том или ином виде содержит макароны. Как нам сказали наши товарищи, жившие в Италии уже несколько лет, у итальянцев имеется 14 способов как есть эти макароны. На самом деле макароны здесь очень вкусные, они имеются в очень разнообразном ассортименте и составляют любимое кушанье итальянцев. По существу, макароны и фасоль — главные пищевые продукты простого итальянца. Правда, они, как правило, употребляют сухое вино, которое здесь очень дешево и по цене очень немногим превосходит лимонад или кока-колу.

Мы искупались в Средиземном море. Вода была холодная, волны большие, поэтому никто из нас не рисковал уплывать далеко в море.

Мы посетили мемориальный комплекс Гарибальди. На высоком холме, с которого виден весь Рим, стоит большой памятник Гарибальди, сидящего верхом на коне. Это место очень часто посещается туристами и самими итальянцами. Памятник расположен в парке. Несколько в стороне от этого памятника поставлен памятник его жене и другу, разделявшей с ним все тяготы походной жизни.

Мы не имели возможности посетить театры, так как театр бастовал с декабря 1949 г. Мы слышали итальянских певцов в ресторанах и барах, где они весь день пели итальянские песни, чтобы получить несколько лир от одиноких посетителей ресторана.

Жизненный уровень трудящихся Италии чрезвычайно низок. В стране свирепствует тяжелый экономический кризис, на который мало оказывает влияние военная истерия и военные приготовления фашиствующих элементов Италии.

Как я уже говорил, как промтоварные, так и продовольственные магазины полны товарами. В них только нет покупателей. Днем и ночью, в праздники и будни ярко освещенные магазины блещут отсутствием покупателей, а продавцы стоят у дверей их со сложенными руками. Заработная плата среднего итальянца низка и не хватает ему на прожиточный минимум. Чтобы прокормиться прилично одному взрослому человеку, надо в месяц истратить 30–40 тысяч лир, а при питании в ресторане — в 3–4 раза дороже. Зарплата высококвалифицированного рабочего составляет в среднем 30 тысяч лир, а научного работника — 50–60 тысяч лир. Квартплата отнимает 50 % его зарплаты, следовательно, у него не хватает средств, чтобы прокормиться одному. А если он имеет семью, — его положение безвыходное. Еще хуже положение неквалифицированного рабочего, зарплата которого составляет 15–20 тысяч и даже 8 тысяч лир. На улицах Рима мы видели рабочих, ремонтирующих мостовую, многие из них были в одних очень изношенных трусах.

Но еще страшнее безработица, которая висит над каждым итальянцем, как дамоклов меч. В результате молодые люди, нередко с приличным образованием, бывают счастливы, если они устраиваются лифтерами или носильщиками в гостиницах, не смея даже мечтать о продолжении образования.

Тяжело положение трудящихся в Италии, когда он здоров, но оно становится катастрофическим, когда он заболевает. Цены на медикаменты высокие. Все более или менее прилично обставленные лечебницы платные и плата за них очень высокая. Вот несколько примеров: женщина с маточным кровотечением поступает в платную лечебницу. Ей делают выскабливание и через 2–3 дня выписывают. При выписке предъявляют счет на 40 тысяч лир, т. е. свыше месячной зарплаты высококвалифицированного рабочего. Роженица поступает в платную лечебницу, где у нее проходят нормальные роды. Через 8 дней ее выписывают и предъявляют ей счет на 140 тысяч лир, т. е. на 5 месячных зарплат. Средняя операция в платной лечебнице стоит 100 и более тысяч лир. При этом наблюдаются случаи шантажа и рекомендации операции там, где она не показана. Все это ставит в большое затруднение заболевшего, так как бесплатных лечебниц очень мало, в них могут попасть только буквально умирающие больные, обслуживание и снабжение этих больниц очень плохое, хорошие специалисты если и приходят туда, то только из милости в свободное время. В результате каждый, кто имеет хоть малейшую возможность, старается пойти в платную лечебницу.

Среди итальянских медработников много передовых демократически настроенных людей, которые с восторгом обращают свои взоры на Советский Союз, где оказывается бесплатная медицинская помощь всем трудящимся.

В Италии много сильных и пользующихся большим влиянием демократических организаций. Так, например, еще со времени партизанской борьбы с фашистами существует и каждый год производит перерегистрацию многочисленная организация итальянских партизан, в которой состоит ряд крупнейших ученых медиков страны, в частности из принимавших участие в конгрессе.

Всеобщей любовью и авторитетом пользуется лидер итальянских трудящихся Пальмиро Тольятти. (Пальми́ро Мике́ле Нико́ла Толья́тти (Palmiro Michele Nicola Togliatti) 1893–1964, генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии. В 1948 году на Пальмиро Тольятти было совершено покушение. — Ред.). Это было ярко продемонстрировано в дни покушения на Тольятти. Сразу же, как стало известно об этом преступлении, возникла всеобщая забастовка по всей Италии. Это была действительно всеобщая забастовка. Все эти дни не выходил ни один трамвай, ни один автобус, не выходила ни одна газета. Ежедневно выходил один короткий бюллетень о состоянии здоровья Тольятти и о ходе забастовки. Правительство было столь напугано таким размахом народного возмущения, что Де Гаспари неоднократно лично навещал Тольятти, а Папа Римский служил публично молебен за здоровье Тольятти.

Мы имели возможность убедиться, что итальянские трудящиеся являются преданными сторонниками мира, что они готовы бороться за дело мира всеми доступными им средствами. За это говорит и то, что под Стокгольмским воззванием подписались свыше 17 миллионов человек, в том числе большое количество научных работников.

Среди подписавших воззвание имеются крупные ученые и хирурги страны, такие как профессор Вальдони, который, как известно, дважды с успехом оперировал товарища Тольятти.

Накануне своего отъезда из Италии мы съездили в Неаполь. Как и в Риме, в Неаполе было много бедноты и нищих. Улицы Неаполя настолько узкие, что в нижние этажи многих домов никогда не заглядывает яркое итальянское солнце. В подвальных этажах многих подобных домов скученно и бедно живут трудящиеся Италии. Проходя по улицам, мы видели через открытые окна и двери как тесно и скученно живут в этих домах. Почти во всех подвальных помещениях мы видели двойные нары, на которых ютились бедно одетые люди, взрослые и дети. Не зря туберкулез — большая проблема для Италии, имеющая первостепенное значение.

Сам город расположен на берегу Средиземного моря вокруг прекрасной бухты. Отплыв на лодке от берега, можно было видеть большую часть очень красивого города. Недалеко от него виднелся Везувий.

Наняв извозчика, мы поехали осматривать развалины города Помпеи, засыпанного почти 2 тысячи лет назад. Много лет тому назад начатые раскопки города уже давно приостановлены. Однако и то, что раскопали, показывает высокую культуру тогдашнего города. Помпеи был завален толстым слоем очень легкой лавы, которая, поднявшись в воздух, опустилась на город и засыпала его мелкими, величиной в 2–3 см диаметром камешками, белыми как известь и очень легкими, как пепел. Вся эта трагедия произошла настолько быстро, что мало кто мог спастись, да и негде было спасаться. Люди оказались заживо погребенными этой лавой в том положении, в каком их застало извержение вулкана.

Чтобы узнать, кто и как был погребен, ученые при раскопках, постукивая по лаве, находили пустоты, делали в них отверстия и наливали туда гипс. После застывания гипса можно было точно воспроизвести фигуру матери, державшей ребенка на руках, фигуры коня и всадника, можно было ясно видеть складки и формы их одежды. В раскопанных кварталах города сохранились вывески, на дверях домов рисунки. По историческим документам были восстановлены отдельные здания города и в специальных альбомах показано, каким это здание было до разрушения и в каком виде оно сейчас, после ремонта. Вся эта картина производит большое впечатление. Везувий, находящийся в 8-ми километрах от Помпеи, обычно все время дымит. Но в наш приезд он не дымил уже несколько дней, что очень беспокоило жителей прилегающих селений. После такого «молчания» часто начинались извержения, которые периодами бывают, по-видимому, очень сильными. Вблизи ж.д. станции Помпеи мы видели на поверхности земли слой лавы толщиной свыше метра, которая докатилась до станции и даже дальше в одно из таких извержений.

В тот же вечер, вернее ночью, мы вернулись в Рим.

Как ни интересно было нам в Италии, мы за 12 дней успели соскучиться по Родине и с удовольствием вылетели домой.

В Праге на обратном пути мы задержались на 2 дня из-за отсутствия самолета и имели возможность осмотреть некоторые достопримечательности города. Но медицинские учреждения мы посетить не имели возможности.

Вылетев из Праги 30 сентября, мы в тот же день прилетели в Москву.