— Кондрашка! — равнодушно ответил врач, укладывая ланцеты. — Федулов, — сказал он, обращаясь к фельдшеру, —
ступай в дом пациента, там и останешься, будешь дежурить у кровати… А что Карл Хрестьяныч, дома?.. — спросил он потом у будочника Маркелова, пришедшего на место не столько ради порядка, сколько из любопытства.
Неточные совпадения
У нас
в деревне обчество, значит, здесь тебе нечего делать —
в город
ступай, там себе хоромы ставь, а твой
дом на нашей мирской земле ставлен, значит, его следует
в обчество отдать».
— Каждая по-своему распорядилась, — отвечал Патап Максимыч. — Сестрица моя любезная три
дома в городу-то построила, ни одного не трогает, ни ломать, ни продавать не хочет. Ловкая старица. Много такого знает, чего никто не знает. Из Питера да из Москвы
в месяц раза по два к ней письма приходят. Есть у нее что-нибудь на уме, коли не продает строенья. А покупатели есть, выгодные цены дают, а она и слышать не хочет. Что-нибудь смекает. Она ведь лишнего шага не
ступит, лишнего слова не скажет. Хитрая!
Неточные совпадения
Я не старалась, бог нас свел. // Смотрите, дружбу всех он
в доме приобрел: // При батюшке три года служит, // Тот часто бе́з толку сердит, // А он безмолвием его обезоружит, // От доброты души простит. // И между прочим, // Веселостей искать бы мог; // Ничуть: от старичков не
ступит за порог; // Мы ре́звимся, хохочем, // Он с ними целый день засядет, рад не рад, // Играет…
Чебаков. Так вот что, Бальзаминов: нельзя иначе, надо непременно башмачником. А то как же вы к ним
в дом войдете? А вы наденьте сертук похуже, да фуражку, вот хоть эту, которая у вас
в руках, волосы растреплите, запачкайте лицо чем-нибудь и
ступайте. Позвоните у ворот, вам отопрут, вы и скажите, что, мол, башмачник, барышням мерку снимать. Там уж знают, вас сейчас и проведут к барышням.
Злой холоп! // Окончишь ли допрос нелепый? // Повремени: дай лечь мне
в гроб, // Тогда
ступай себе с Мазепой // Мое наследие считать // Окровавленными перстами, // Мои подвалы разрывать, // Рубить и жечь сады с
домами. // С собой возьмите дочь мою; // Она сама вам всё расскажет, // Сама все клады вам укажет; // Но ради господа молю, // Теперь оставь меня
в покое.
«Вот она, „новая жизнь“!» — думала она,
потупляя глаза перед взглядом Василисы и Якова и сворачивая быстро
в сторону от Егорки и от горничных. А никто
в доме, кроме Райского, не знал ничего. Но ей казалось, как всем кажется
в ее положении, что она читала свою тайну у всех на лице.
Весь
дом пропитан пылью и пустотой. По углам как будто раздается шорох. Райский
ступил шаг, и
в углу как будто кто-то
ступил.