Неточные совпадения
— Чего еще скажешь?.. Ну,
говори… Эй, ребята, полно галдеть — слушай, что он скажет…
Перестань же, ребята!.. Нишкни!.. Что глотку-то дерешь, чертовой матери сын, — зарычали передние на кричавшего пуще всех Сидора Аверьянова из сызранской Елшанки.
— Чего говорить-то? Ничего не
говорят, — молвил Феклист. — Спервоначалу, правда, толков было достаточно, а теперь и помнить
перестали.
— Полноте, полноте, —
говорил смущенный Герасим, подымая с полу невесту и брата. — Как вам не стыдно?
Перестаньте ж Господа ради!.. Нешто разобидеть меня хотите!.. И вы, мелюзга, туда же… Идите ко мне, Божьи птенчики, идите к дяде, ангельски душеньки… Держите крепче подолы, гостинцами вас оделю.
— Да
перестаньте вы, Христа ради! — вступился опять Сусалин. — Эдак нам никогда толку не дождаться. Успеете,
говорю, набраниться. Теперь дело не в споре, а в сговоре.
Говори, что ли, впрямь, Онисим Самойлыч.
Не то что со мной, с отцом
говорить перестала.
Он опять стал садиться, кашлять, стал опять есть, стал говорить и опять
перестал говорить о смерти, опять стал выражать надежду на выздоровление и сделался еще раздражительнее и мрачнее, чем прежде.
Базаров
перестал говорить с Аркадием об Одинцовой, перестал даже бранить ее «аристократические замашки»; правда, Катю он хвалил по-прежнему и только советовал умерять в ней сентиментальные наклонности, но похвалы его были торопливы, советы сухи, и вообще он с Аркадием беседовал гораздо меньше прежнего… он как будто избегал, как будто стыдился его…
Туробоев отошел в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно разглядывал мужика, широкоплечего, в пышной шапке сивых волос, в красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты синими штанами. В одной руке он держал нож, в другой — деревянный ковшик и, говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное, голос звучал безнадежно, а когда он
перестал говорить, брови его угрюмо нахмурились.
«Меланхолихой» звали какую-то бабу в городской слободе, которая простыми средствами лечила «людей» и снимала недуги как рукой. Бывало, после ее леченья, иного скоробит на весь век в три погибели, или другой
перестанет говорить своим голосом, а только кряхтит потом всю жизнь; кто-нибудь воротится от нее без глаз или без челюсти — а все же боль проходила, и мужик или баба работали опять.
Неточные совпадения
Стародум. Каков ты. Я
говорю без чинов. Начинаются чины —
перестает искренность.
Пройдя еще один ряд, он хотел опять заходить, но Тит остановился и, подойдя к старику, что-то тихо сказал ему. Они оба поглядели на солнце. «О чем это они
говорят и отчего он не заходит ряд?» подумал Левин, не догадываясь, что мужики не
переставая косили уже не менее четырех часов, и им пора завтракать.
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это хорошо», как
говорят ребенку, когда он
перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность между ее виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся желание борьбы; но, сделав усилие над собой, она подавила его и встретила Вронского так же весело.
— Ах
перестань! Христос никогда бы не сказал этих слов, если бы знал, как будут злоупотреблять ими. Изо всего Евангелия только и помнят эти слова. Впрочем, я
говорю не то, что думаю, а то, что чувствую. Я имею отвращение к падшим женщинам. Ты пауков боишься, а я этих гадин. Ты ведь, наверно, не изучал пауков и не знаешь их нравов: так и я.
— Мы здесь не умеем жить, —
говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат,
перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.