Неточные совпадения
— Как
не знать, Никифор Васильич, —
сказала Маргарита. — Старинные благодетели никогда
не оставляли нас,
убогих, великими своими милостями. Благодарим вас покорно.
— Именно они святые угодники, —
сказала Марья Ивановна. — Великой ценой искуплены они Богу и агнцу. Все мы святые праведные, нет между нами ни большого, ни малого, все едино в Христе. Ни муж, ни жена, ни раб, ни господин, ни богатый, ни
убогий, ни знатный, ни нищий —
не разнятся в сионской горнице. Все равны, все равно святы и праведны.
— Куда мне с вами, батюшка! — повысив голос,
сказала Аграфена Ивановна. — Мне ль,
убогой, таких гостей принимать?.. И подумать нельзя! И
не приборно-то у меня и голодно. Поезжайте дальше по селу, родимые, — много там хороших домов и богатых, в каждый вас с великим удовольствием пустят, а
не то на площади, супротив церкви, постоялый двор. Туда въезжайте — хороший постоялый двор, чистый, просторный, и там во всем будет вам уваженье. А с меня, сироты, чего взять? С корочки на корочку, любезный, перебиваемся.
Старец со старицей хотели было
сказать нищему, что несбыточно пророчество его, но
убогий не стал говорить с ними…
Скажите Ермолаю Васильичу —
не оставил бы нас,
убогих, при теперешних наших тесных обстояниях своими благодеяниями…
Неточные совпадения
«Ну-ка, слепой чертенок, —
сказал я, взяв его за ухо, — говори, куда ты ночью таскался, с узлом, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «Куды я ходив?.. никуды
не ходив… с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на
убогого! за что вы его? что он вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки.
—
Не совсем обошла, некоторые — касаются, —
сказала Марина, выговорив слово «касаются» с явной иронией, а Самгин подумал, что все, что она говорит, рассчитано ею до мелочей, взвешено. Кормилицыну она показывает, что на собрании
убогих людей она такая же гостья, как и он. Когда писатель и Лидия одевались в магазине, она
сказала Самгину, что довезет его домой, потом пошепталась о чем-то с Захарием, который услужливо согнулся перед нею.
— Какой дурак, братцы, —
сказала Татьяна, — так этакого поискать! Чего, чего
не надарит ей? Она разрядится, точно пава, и ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! Шеи по две недели
не моет, а лицо мажет… Иной раз согрешишь, право, подумаешь: «Ах ты,
убогая! надела бы ты платок на голову, да шла бы в монастырь, на богомолье…»
Пришла она в избу, уселась в угол и знай зубами стучит да себе под нос чего-то бормочет, а чего бормочет, и господь ее ведает. Ноженьки у ней словно вот изорваны, все в крове, а лопотинка так и
сказать страсти! — где лоскуток, где два! и как она это совсем
не измерзла — подивились мы тутотка с бабой. Василиса же у меня, сам знаешь, бабонька милосердая; смотрит на нее, на
убогую, да только убивается.
— Вот как! —
сказал Иоанн насмешливо. — Так ты, Максимушка, меня осилить хочешь? Вишь, какой богатырь! Ну где мне,
убогому, на тебя! Что ж,
не хочешь быть опричником, я, пожалуй, велю тебя в зорники вписать!