Неточные совпадения
— Путает много она по минеи-то, — сказала Дарья Сергевна. — По псалтырю еще бредет, а по минеи ей не сладить. Чтоб опять такого ж соблазну не натворила, как в
прошлом году.
— До Комарова? — молвил Тимофей Гордеич. — Ты ведь не то в
прошлом, не то в позапрошлом
году туда ездил с ним?
— Так точно-с, я самый с ним ездил, — отвечал Васька. — В
прошлом году это было, четыре недели там выжили.
— Как обрадовали вы нас посещеньем своим, Марья Ивановна, — сидя за чайным столом, с доброй веселой улыбкой говорил Марко Данилыч. — А Дуня-то, моя Дуняшка-то, поглядите-ка, ровно из мертвых воскресла… А то ведь совсем было извелась. Посмотрите на нее, матушка, такая ли в
прошлом году была, у Макарья тогда?
— Тятенька на ярманке в
прошлом году купил, — ответила Дуня.
— Помнишь ли, Дунюшка, еще в
прошлом году ты меня спрашивала, что такое значит «духовный супруг», — продолжала Марья Ивановна.
Помните, как в
прошлом году я под осень гостила у вас, про нее тогда я вам сказывала, что как скоро заговорила я с ней, едва открывая «тайну», дух на нее накатил — вся задрожала, затрепетала, как голубь, глаза загорелись, и без чувств упала она ко мне на руки.
Прошлого года, по осени, владыка изволил наш монастырь посетить, так очень похвалял он соты, что Андрей Александрыч прислал мне.
В
прошлом году, как новый владыка посетил нашу обитель, находился в большом неудовольствии и крепко журил меня, зачем я его к сторонним людям пускаю.
А мне было бы желательно по-прошлогоднему свозить тебя на ярманку и потешить в Нижнем, как
прошлого года.
А здесь, в Казани, в Рыбнорядском трактире третьего дня виделся с Петром Степанычем Самоквасовым — может, не забыла, тот самый, что в
прошлом году у матери Манефы в обители с нами на Петров день кантовал, а после того у Макарья нас с Дорониными в косной по реке катал.
Оба зятя Зиновья Алексеича с женами приехали на ярманку, с тестем и с тещею. Пристали они в той же гостинице Бубнова, где жили и
прошлого года. Сам Зиновий Алексеич рыбным делом не занимался, не взглянул даже на караван, носивший имя его, а Меркулов с Веденеевым каждый день с утра до сумерек по очереди там бывали.
— Да там же все, в той же гостинице, что и в
прошлом году.
— Не та ли, что
прошлого года в той же гостинице жила, где и вы, и батюшка тесть останавливались?..
— Нет, в
прошлом году на одном пароходе с ней ехал, — ответил Никита Федорыч.
«Этот помягче будет, скорей Меркулова даст отсрочку, — подумал Марко Данилыч. — Он же, поди, не забыл, как мы в
прошлом году кантовали с ним на ярманке, и ужинали, бывало, вместе, и по реке катались, разок согрешили — в театр съездили. Обласкан был он у меня… Даст, чай, вздохнуть, согласится на маленькую отсрочку!.. Ох, вынеси, Господи!» — сказал он сам про себя, взлезая на палубу.
— Да вам бы, почтеннейший Дмитрий Петрович, ей-Богу, не грешно было по-дружески со мной обойтись, — мягко и вкрадчиво заговорил Смолокуров. — Хоть попомнили бы, как мы с вами в
прошлом году дружелюбно жили здесь, у Макарья. Опять же ввек не забуду я вашей милости, как вы меня от больших убытков избавили, — помните, показали в Рыбном трактире письмо из Петербурга. Завсегда помню выше благодеяние и во всякое время желаю заслужить…
Передернуло Смолокурова. Вспомнил, как хотел он в
прошлом году Меркулова на тюлене разорить… Однако не смутился.
— Нет, — молвила Марья Ивановна. — Видела я в
прошлом году у него большого его приятеля Доронина, так он где-то далеко живет, на волжских, кажется, низовьях, а сам ведет дела по хлебной торговле. Нет близких людей у Смолокурова, нет никого. И Дуня ни про кого мне не говорила, хоть и было у нас с ней довольно об этом разговоров. Сказывала как-то, что на Ветлуге есть у них дальний сродник — купец Лещов, так с ним они в пять либо в шесть
лет раз видаются.
— Точно, в
прошлом году с ярманки уехал он за Волгу, и то правда, что поехал он в Комаровский скит к Фленушке.
— Вспоминала я про него, — почти вовсе неслышным голосом ответила Дуня крепко обнимавшей ее Аграфене Петровне. — В
прошлом году во все время, что, помнишь, с нами в одной гостинице жил, он ни слова не вымолвил, и я тоже… Ты знаешь. И вдруг уехал к Фленушке. Чего не вытерпела, чего не перенесла я в ту пору… Но и тебе даже ни слова о том не промолвила, а с кем же с другим было мне говорить… Растерзалась тогда вся душа моя. — И, рыдая, опустилась в объятья подруги.
— Забыл, что ли, как он в
прошлом году два раза обидел тебя — здесь да у Макарья в ярманке? — говорил Абрам Силыч. — Не сам ли ты говорил, что твоей ноги у него в дому никогда не будет? А теперь вдруг ехать туда.
Точно, были у меня с покойником дела: в
прошлом году весной около Саратова редкостные старинные книги продавались — и мне очень хотелось купить их, да купил-то не хватало тогда.
— Не Самоквасов ли Петр? Как величать по отчеству — забыл, — сказал Патап Максимыч. — Петр-то он, Петр, — в
прошлом году на Петров день в Комарове мы именины его справляли. И Марко Данилыч с нами был тогда.
— Верно, Аграфена Петровна. Бог свидетель, что говорю не облыжно! — горячо вскликнул Самоквасов. — Господи! Хоть бы глазком взглянуть! А говорить не посмею, на глаза к ней боюсь показаться. Помнит ведь она, как я в
прошлом году за Волгу уехал, а после того, ни с кем не повидавшись, в Казань сплыл?
— Знал, — робко ответил Петр Степаныч, понизивши голос. — В
прошлом году видались.
— А уехал-то тогда. В прошлом-то
году… Не сказавшись, не простившись, уехал… — сказал Петр Степаныч.
— Какая же ссора? — молвила Дуня, обращаясь к подруге. — И в
прошлом году и до сих пор я Петра Степаныча вовсе почти и не знала; ни я перед ним, ни он передо мной ни в чем не виноваты. В Комаров-от уехали вы тогда, так мне-то какое дело было до того? Петр Степаныч вольный казак — куда воля тянет, туда ему и дорога.
В
прошлом году, еще прежде того как мы гостили в Комарове, Великим постом мне восьмнадцать
лет исполнилось.
— У Самоквасова на уме только смешки да шуточки. Какой он муж Дунюшке?.. — сказала Дарья Сергевна. — В
прошлом году в одной гостинице с ним стояли. Нагляделась я на него тогда. Зубоскал, сорванец, и больше ничего, а она девица строгая, кроткая. Того и гляди, что размотырит весь ее капитал. Нет, не пара, не пара.
— Женится — переменится, — молвил Патап Максимыч. — А он уж и теперь совсем переменился. Нельзя узнать супротив
прошлого года, как мы в Комарове с ним пировали. Тогда у него в самом деле только проказы да озорство на уме были, а теперь парень совсем выровнялся… А чтоб он женины деньги нá ветер пустил, этому я в жизнь не поверю. Сколько за ним ни примечал, видится, что из него выйдет добрый, хороший хозяин, и не то чтоб сорить денежками, а станет беречь да копить их.