Неточные совпадения
По вечерам и ярманочные, и городские трактиры битком набиты. Чаю выпивают количество непомерное. После, как водится,
пойдут в ход закусочки, конечно, с прибавленьицем. В Москве — в Новотроицком, у Лопашева и в других излюбленных купечеством трактирах — можно только чай пить, но закусывать, а пуще того винца рюмочку выпить — сохрани Господи и помилуй!.. Зазорное дело!.. У Макарья не то: там и московским, и городовым
купцам, яко в пути находящимся, по все дни и по вся ночи — разрешения на вся.
Все бы, кажется, было приспособлено к потребностям торговцев, обо всем подумали, ни о чем не забыли, но, к изумленью строителя,
купцы в Главный дом не
пошли, а облюбовали себе трактиры, памятуя пословицу, что еще у Старого Макарья на Желтых Песках сложилась: «Съездить к Макарью — два дела сделать: поторговать да покуликать».
Писал он к знакомому царицынскому
купцу Володерову, писал, что скоро мимо Царицына из Астрахани
пойдет его баржа с тюленем, — такой баржи вовсе у него и не бывало, — то и просил остановить ее: дальше вверх не пускать, потому-де, что от провоза до Макарья будут одни лишь напрасные издержки.
За матерями один по другому
пошли и
купцы; остался один туляк-богатырь Яков Панкратьич Столетов.
Мать Таисея, обойдя приглашавших ее накануне
купцов, у последнего была у Столетова. Выходя от него, повстречалась с Таифой — казначеей Манефиной обители. Обрадовались друг дружке, стали в сторонке от шумной езды и зачали одна другую расспрашивать, как
идут дела. Таисея спросила Таифу, куда она пробирается. Та отвечала, что
идет на Гребновскую пристань к Марку Данилычу Смолокурову.
Уши развесив бабы ее слушают, набираются от закусочницы сказов и пересудов, и
пошла про Герасима худая молва, да не одна: и в разбои-то он хаживал, и фальшивые-то деньги работывал, и, живучи у
купца в приказчиках, обокрал его, и, будучи у купчихи в любовниках, все добро у нее забрал…
Когда Марко Данилыч вошел в лавку к Чубалову, она была полнехонька. Кто книги читал, кто иконы разглядывал, в трех местах
шел живой торг; в одном углу торговал Ермолаич, в другом Иванушка, за прилавком сам Герасим Силыч. В сторонке, в тесную кучку столпясь, стояло человек восемь, по-видимому, из мещан или небогатых
купцов. Двое, один седой, другой борода еще не опушилась, горячо спорили от Писания, а другие внимательно прислушивались к их словам и лишь изредка выступали со своими замечаньями.
Дошла и до меня очередь, продали меня
купцу, в какую цену
пошел я тогда — не знаю.
Что у господ, что у
купцов, что по нашему крестьянству, в теперешни времена все на деньгу
пошло.
Еще они и из обоза не вышли, как на них уже начали креститься, а когда пошли по улицам, внимание к ним становилось все серьезнее и серьезнее: все, видя их, понимали, что это к чудотворцу несут болящего, и присоединялися.
Купцы шли поспешаючи, потому что слышали благовест ко всенощной, и пришли с своею ношею как раз вовремя, когда запели: «Хвалите имя Господне, раби Гуспода».
На торгу купец узнал, что в городе мало масла и каждый день ждут нового привоза.
Купец пошел на пристань и стал высматривать корабли. При нем пришел корабль с маслом. Купец прежде всех вошел на корабль, отыскал хозяина, купил все масло и дал задаток. Потом купец побежал в город, перепродал масло и за свои хлопоты заработал денег в 10 раз больше против мужика и принес товарищам.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно
купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит;
пойдешь на Щукин —
купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Попа уж мы доведали, // Доведали помещика, // Да прямо мы к тебе! // Чем нам искать чиновника, //
Купца, министра царского, // Царя (еще допустит ли // Нас, мужичонков, царь?) — // Освободи нас, выручи! // Молва
идет всесветная, // Что ты вольготно, счастливо // Живешь… Скажи по-божески // В чем счастие твое?»
Купец опять копеечку, //
Пошло у них сражение;
— //
Пошел Ермил; подьячие // С
купцом переглянулися, // Смеются, подлецы!