Неточные совпадения
Уставны́е поклоны, пост в положенные
дни, а пуще всего «необщение со еретики», вражда и ненависть к церкви и церковникам — вот и все нравственные обязанности, что внушают раскольничьим
детям мастерицы.
Зиновий Алексеич рос под неусыпными, денно-нощными заботами матери. Отцу некогда было заниматься
детьми: то и
дело в отлучках бывал. Только у него об них и было заботы, чтоб, возвращаясь из какой-нибудь поездки, привезти гостинцев: из одежи чего-нибудь да игрушек и лакомств. Мать Зиновья Алексеича женщина была добрая, кроткая, богомольная; всю душу положила она в деток. И вылился в них весь нрав разумной матери.
Шел я вот на какую мировую — бери себе половину, а другую
дели пополам, одну часть мне, другую его
детям.
В самом
деле,
ребенок поплатился только смятым платьем да растрепанными волосами, но с испугу дрожал, бился и трепетал всем тельцем, ровно голубок, попавший в силки. Девочка не могла идти, а мать не в силах была поднять ее.
Облокотясь на стол и припав рукою к щеке, тихими слезами плакала Пелагея Филиппьевна, когда, исправивши свои
дела, воротился в избу Герасим. Трое большеньких мальчиков молча стояли у печки, в грустном молчанье глядя на грустную мать. Четвертый забился в углу коника за наваленный там всякого рода подранный и поломанный хлам. Младший сынок с двумя крошечными сестренками возился под лавкой. Приукутанный в грязные отрепья, грудной
ребенок спал в лубочной вонючей зыбке, подвешенной к оцепу.
Каждый
день угощала она новых соседей, поила миршенцев чаем с кренделями, потчевала их медом, пирогами с кашей, щедро оделяла
детей лакомствами, а баб и девок дарила платками да ситцем на сарафаны; но вином никого не потчевала.
Хранила она благодарную память о Марье Ивановне, спасшей
ребенка ее от неминучей смерти, но разговоры с Дарьей Сергевной и замечанья свои над Дуней, пристрастившейся, по указанью Марьи Ивановны, к каким-то странным и непонятным книгам, и в ней возбуждали подозрение, не кроется ли тут и в самом
деле чего-нибудь неладного.
В то время как рубили капусту, подошел двадцатый
день по смерти Марка Данилыча, и к Дуне приехал Патап Максимыч с Аграфеной Петровной и с
детьми ее.
— Разводи бобы-то! Точно я двухлетний
ребенок, ничего не вижу, ничего не понимаю, — с усмешкой сказала Аграфена Петровна. — Лучше вот что скажи — неужто у тебя еще не вышли из памяти Луповицы, неужели в самом
деле обрекла ты себя на девичество?
Отцы, и притом люди важные, еще побились, но, наконец, увидали, что дело их проиграно и француз учиняет с их
детьми дела неподобные. «Тогда они принуждены были взять детей, и институт сам разрушился».
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот еще! мне какое
дело? Оттого, что у вас жена и
дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то
дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Спасаться, жить по-божески // Учила нас угодница, // По праздникам к заутрене // Будила… а потом // Потребовала странница, // Чтоб грудью не кормили мы //
Детей по постным
дням.
Г-жа Простакова (увидя Кутейкина и Цыфиркина). Вот и учители! Митрофанушка мой ни
днем, ни ночью покою не имеет. Свое
дитя хвалить дурно, а куда не бессчастна будет та, которую приведет Бог быть его женою.
Кроме того, тотчас же по нескольким словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька и
ребенок не сжились вместе и что посещение матерью было
дело необычайное.