Неточные совпадения
Оставшись с Дуней, Дарья Сергевна раздела ее и уложила в постель. В соседней горнице с молитвой налила она в полоскательную чашку
чистой воды на уголь, на соль, на печинку — нарочно на всякий случай ее с собой захватила, —
взяла в рот той воды и, войдя к Дуне, невзначай спрыснула ее, а потом оставленною водой принялась умывать ей лицо, шепотом приговаривая...
— Куда мне с вами, батюшка! — повысив голос, сказала Аграфена Ивановна. — Мне ль, убогой, таких гостей принимать?.. И подумать нельзя! И не приборно-то у меня и голодно. Поезжайте дальше по селу, родимые, — много там хороших домов и богатых, в каждый вас с великим удовольствием пустят, а не то на площади, супротив церкви, постоялый двор. Туда въезжайте — хороший постоялый двор,
чистый, просторный, и там во всем будет вам уваженье. А с меня, сироты, чего
взять? С корочки на корочку, любезный, перебиваемся.
— Ну так, так, Петр Степаныч, — подхватил Патап Максимыч. — А что озорной, так впрямь озорной. Сколько он в скитах у матерей начудил, так и рассказать всего не расскажешь. А голова умная, и точно что доброй души человек. Куролесит, а перейдет время, остепенится, и, ежели
возьмет за себя умную да хорошую жену,
чистое золото выйдет из него.
— Ой-вай! Опять узлом попрекаете!.. Что я себе там торговал, это мое счастье… Разве вы считали мой барыш? А я вам скажу по правде, что я от вашей торговли
взял чистый убыток, а тут, на земле, год потерял…
Неточные совпадения
Мавра ушла, а Плюшкин, севши в кресла и
взявши в руку перо, долго еще ворочал на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и стал писать, выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много
чистого пробела.
Под головами его действительно лежали теперь настоящие подушки — пуховые и с
чистыми наволочками; он это тоже заметил и
взял в соображение.
— Ну — а что же? Восьмой час… Кучер говорит: на Страстной телеграфные столбы спилили, проволока везде, нельзя ездить будто. — Он тряхнул головой. — Горох в башке! — Прокашлялся и продолжал более
чистым голосом. — А впрочем, — хи-хи! Это Дуняша научила меня — «хи-хи»; научила, а сама уж не говорит. —
Взял со стола цепочку с образком, взвесил ее на ладони и сказал, не удивляясь: — А я думал — она с филологом спала. Ну, одевайся! Там — кофе.
Но после свадьбы доступ в барские покои ей сделался свободнее. Она помогала Захару, и в комнатах стало
чище, и вообще некоторые обязанности мужа она
взяла на себя, частью добровольно, частью потому, что Захар деспотически возложил их на нее.
Когда Вера, согретая в ее объятиях, тихо заснула, бабушка осторожно встала и,
взяв ручную лампу, загородила рукой свет от глаз Веры и несколько минут освещала ее лицо, глядя с умилением на эту бледную,
чистую красоту лба, закрытых глаз и на все, точно рукой великого мастера изваянные,
чистые и тонкие черты белого мрамора, с глубоким, лежащим в них миром и покоем.