Неточные совпадения
И возлюбил Гриша божественные
книги, и уж так хорошо
пел он духовные песни, что всякий человек, что
в суете век свой проводит, заслушается, бывало, его поневоле.
Смотрит
в книги, видит, что от злобы антихриста истинные Христовы рабы имут бежати
в горы и вертепы, имут хорониться
в пропасти земные; а кто не побежит из смущенного мира, тот
будет уловлен
в бесовские сети и погибнет погибелью вечной…
На одном из листов, который
был в книге заглавным, едва разборчивым почерком было написано: «Мы, Иван, Данила, Петр, Сергей и Василий, высажены в анивском селении Томари-Анива Хвостовым 17 августа 1805 года, перешли на реку Тыми в 1810 году, в то время, когда пришли в Томари японцы».
А между тем, как ни припоминал потом князь, выходило, что Аглая произнесла эти буквы не только без всякого вида шутки, или какой-нибудь усмешки, или даже какого-нибудь напирания на эти буквы, чтобы рельефнее выдать их затаенный смысл, но, напротив, с такою неизменною серьезностью, с такою невинною и наивною простотой, что можно было подумать, что эти самые буквы и были в балладе, и что так
было в книге напечатано.
Неточные совпадения
Была тут также лавочка // С картинами и
книгами, // Офени запасалися // Своим товаром
в ней.
«Уйди!..» — вдруг закричала я, // Увидела я дедушку: //
В очках, с раскрытой
книгою // Стоял он перед гробиком, // Над Демою читал. // Я старика столетнего // Звала клейменым, каторжным. // Гневна, грозна, кричала я: // «Уйди! убил ты Демушку! //
Будь проклят ты… уйди!..»
Потом остановились на мысли, что
будет произведена повсеместная «выемка», и стали готовиться к ней: прятали
книги, письма, лоскутки бумаги, деньги и даже иконы — одним словом, все,
в чем можно
было усмотреть какое-нибудь «оказательство».
— Вам, старички-братики, и
книги в руки! — либерально прибавил он, — какое количество по душе назначите, я наперед согласен! Потому теперь у нас время такое: всякому свое, лишь бы поронцы
были!
Грустилов сначала растерялся и, рассмотрев
книгу, начал
было объяснять, что она ничего не заключает
в себе ни против религии, ни против нравственности, ни даже против общественного спокойствия.