Неточные совпадения
— Тебя ожарить
велю, — сказал, смеясь, Патап Максимыч, — а Параша тебя пожирней, ее во щи. И стану вами
гостей угощать!
«Вот, думает, сижу я здесь разряженная, разукрашенная напоказ жениху постылому, сижу с отцом, с матерью, с
гостями почетными, за богатым угощеньем: вкруг меня
гости беседу
ведут согласную, идут у них разговоры веселые…
— Ах ты, любезненькой мой!.. — говорил игумен, обнимая Патапа Максимыча. — Касатик ты мой!.. Клопы-то не искусали ли?.. Давно гостей-то не бывало, поди, голодны, собаки… Да не мало ль у вас сугреву в келье-то было!.. Никак студено?.. Отец Спиридоний, вели-ка мальцу печи поскорее вытопить, да чтобы скутал их вовремя, угару не напустил бы.
— Московского
гостя дорогого в заднюю, — сказала Манефа, — а его, — прибавила, показывая на Алексея, — в светелку.
Вели постели стлать… Пожитки ихние туда перенесть. Сейчас же.
— Гляди, каки вежливы
гости наехали. Девица зовет чай его пить, приятную беседу с ним хочет
вести, а он ровно бык перед убоем — упирается. Хватай под руки бесстыжего — тащи в горницу.
Покои двухсаженной вышины, оклеенные пестрыми, хоть и сильно загрязненными обоями, бронзовые люстры с подвесными хрусталями, зеркала хоть и тускловатые, но возвышавшиеся чуть не до потолка, триповые, хоть и закопченные занавеси на окнах, золоченые карнизы, расписной потолок — все это непривычному Алексею казалось такою роскошью, таким богатством, что в его голове тотчас же сверкнула мысль: «Эх, поладить бы мне тогда с покойницей Настей,
повести бы дело не как у нас с нею сталось, в таких бы точно хоромах я жил…» Все дивом казалось Алексею: и огромный буфетный шкап у входа, со множеством полок, уставленных бутылками и хрустальными графинами с разноцветными водками, и блестящие медные тазы по сажени в поперечнике, наполненные кусками льду и трепетавшими еще стерлядями, и множество столиков, покрытых грязноватыми и вечно мокрыми салфетками, вкруг которых чинно восседали за чаем степенные «
гости», одетые наполовину в сюртуки, наполовину в разные сибирки, кафтанчики, чупаны и поддевки.
Попил, поел,
погостил у поромовских Карп Алексеич, да вместо спасиба зá хлеб за́ соль назавтра
велел мужикам с поклоном в приказ приходить.
И кликнув белицу Домнушку, игуменья
велела ей постлать поскорее
гостю постель в соседней светелке, что была над кельей игуменьиной.
— Будем ждать, будем вас ждать,
гости мои дорогие, — сказала Таисея и, подозвав Ираиду,
велела ей идти за ней в келью.
Смерть хотелось попасть в их беседу Василью Борисычу, но с ними идти было ему никак невозможно — московскому послу за трапезой почетным
гостем сидеть, не с красотками беседовать, нужные речи с игуменьями да старицами
вести.
Белый день идет к вечеру, честнóй пир идет навеселе. На приволье, в радости,
гости прохлаждаются, за стаканами меж собой беседу
ведут… Больше всех говорит, каждым словом смешит подгулявший маленько Чапурин. Речи любимые, разговоры забавные про житье-бытье скитское, про дела черниц молодых, белиц удалых, про ихних дружков-полюбовников. Задушевным смехом, веселым хохотом беседа каждый рассказ его покрывает.
— Садиться милости просим, почтеннейший господин Чапурин, — говорил Алексей, указывая на диван Патапу Максимычу. — А ты, Марья Гавриловна, угощенья поставь: чаю, кофею, «чиколату». Чтобы все живой рукой было! Закуску
вели сготовить, разных водок поставь, ликеров, рому, коньяку, иностранных вин, которы получше. Почтенного
гостя надо в аккурат угостить, потому что сами его хлеб-соль едали.
Неточные совпадения
Приготовь поскорее комнату для важного
гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина
вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
Велел родимый батюшка, // Благословила матушка, // Поставили родители // К дубовому столу, // С краями чары налили: // «Бери поднос, гостей-чужан // С поклоном обноси!» // Впервой я поклонилася — // Вздрогну́ли ноги резвые; // Второй я поклонилася — // Поблекло бело личико; // Я в третий поклонилася, // И волюшка скатилася // С девичьей головы…
Старания Агафьи Михайловны и повара, чтоб обед был особенно хорош, имели своим последствием только то, что оба проголодавшиеся приятеля, подсев к закуске, наелись хлеба с маслом, полотка и соленых грибов, и еще то, что Левин
велел подавать суп без пирожков, которыми повар хотел особенна удивить
гостя.
Ноздрев
повел своих
гостей полем, которое во многих местах состояло из кочек.
— Есть у меня, пожалуй, трехмиллионная тетушка, — сказал Хлобуев, — старушка богомольная: на церкви и монастыри дает, но помогать ближнему тугенька. А старушка очень замечательная. Прежних времен тетушка, на которую бы взглянуть стоило. У ней одних канареек сотни четыре. Моськи, и приживалки, и слуги, каких уж теперь нет. Меньшому из слуг будет лет шестьдесят, хоть она и зовет его: «Эй, малый!» Если
гость как-нибудь себя не так
поведет, так она за обедом прикажет обнести его блюдом. И обнесут, право.