Неточные совпадения
Так говорят за Волгой. Старая там Русь, исконная, кондовая. С
той поры как зачиналась земля Русская, там чуждых насельников не бывало. Там Русь сысстари
на чистоте стоит, — какова была при прадедах, такова хранится до наших дней. Добрая сторона, хоть и смотрит сердито
на чужа́нина.
С
тех пор как
на Керженце у Тарасия да в Осиновском у Трифины старцы да старицы от старой веры отшатнулись, благодеющая рука христиан стала неразогбенна.
— Не успели, — молвила Манефа. — В чем спали, в
том и выскочили. С
той поры и началось Рассохиным житье горе-горькое. Больше половины обители врозь разбрелось. Остались одни старые старухи и до
того дошли, сердечные, что лампадки
на большой праздник нечем затеплить, масла нет. Намедни, в рождественский сочельник, Спасову звезду без сочива встречали. Вот до чего дошли!
Крепко было слово, сказанное Настей. Патап Максимыч не уснул от него после обеда. А этого с ним лет пять не случалось, с
тех самых
пор, как, прослышав про сгоревшие
на Волге, под Свияжском, барки, долго находился он в неизвестности: не его ли горянщина погорела.
— Так… Так будет, — сказала Никитишна. — Другой год я в Ключове-то жила, как Аксиньюшка ее родила. А прошлым летом двадцать лет сполнилось, как я домом хозяйствую… Да… Сама я тоже подумывала, куманек, что
пора бы ее к месту. Не хлеб-соль родительскую ей отрабатывать, а в девках засиживаться ой-ой нескладное дело. Есть ли женишок-от
на примете, а
то не поискать ли?
— Так и сказала. «Уходом», говорит, уйду, — продолжал Патап Максимыч. — Да посмотрела бы ты
на нее в
ту пору, кумушка. Диву дался, сначала не знал, как и говорить с ней. Гордая передо мной такая стоит, голову кверху, слез и в заводе нет, говорит как режет, а глаза как уголья, так и горят.
Новые соседи стали у
того кантауровца перенимать валеное дело, до
того и взяться за него не умели; разбогатели ли они, нет ли, но за Волгой с
той поры «шляпка́» да «верховки» больше не валяют, потому что спросу в Тверскую сторону вовсе не стало, а по другим местам шляпу тверского либо ярославского образца ни за что
на свете
на голову не наденут — смешно, дескать, и зазорно.
— Горько мне стало
на родной стороне. Ни
на что бы тогда не глядел я и не знай куда бы готов был деваться!.. Вот уже двадцать пять лет и побольше прошло с
той поры, а как вспомнишь, так и теперь сердце
на клочья рваться зачнет… Молодость, молодость!.. Горячая кровь тогда ходила во мне… Не стерпел обиды, а заплатить обидчику было нельзя… И решил я покинуть родну сторону, чтоб в нее до гробовой доски не заглядывать…
Хозяюшка-то Семена Елизарыча в
ту пору на бал с дочерьми собиралась в купеческо собрание.
Свиделись они впервые
на супрядках. Как взглянула Матренушка в его очи речистые, как услышала слова его покорные да любовные, загорелось у ней
на сердце, отдалась в полон молодцу… Все-то цветно да красно до
той поры было в очах ее, глядел
на нее Божий мир светло-радостно, а теперь мутятся глазыньки, как не видят друга милого. Без Якимушки и цветы не цветно цветут, без него и деревья не красно растут во дубравушке, не светло светит солнце яркое, мглою-мороком кроется небо ясное.
А все ж моя Настасья не порогом поперек вам стала, ищите где лучше и
на мне не взыщите, коли до
той поры Настасье другой жених по мысли найдется.
Нелюдно бывает в лесах летней
порою. Промеж Керженца и Ветлуги еще лесует [Ходить в лес
на работу, деревья ронить.] по несколько топоров с деревни, но дальше за Ветлугу, к Вятской стороне, и
на север, за Лапшангу, лесники ни ногой, кроме
тех мест, где липа растет. Липу драть, мочало мочить можно только в соковую [Когда деревья в соку,
то есть весна и лето.].
— Так и есть, — молвил дядя Онуфрий. — А
на небо в
ту пору глядел?
— И никто из вас не видел, что
на небе в
ту пору деялось? — спросил дядя Онуфрий.
— Обмирщился ты весь, обмирщился с головы до ног, обошли тебя еретики, совсем обошли, — горячо отвечал
на то Стуколов. — Подумай о души спасении. Годы твои не молодые,
пора о Боге помышлять.
— Кто
на попятный? — вскрикнул Патап Максимыч. — Никогда я
на попятный ни в каком деле не поворачивал, не таков я человек, чтоб
на попятный идти. Мне бы только увериться… Обожди маленько, окажется дело верное, тотчас подпишу условие и деньги тебе в руки. А до
тех пор я не согласен.
— А вот еще ихняя памятка, — продолжал игумен, распахивая грудь и указывая
на оставшиеся после ожога белые рубцы, — да вот еще перстами не двигаю с
тех пор, как они гвоздочки под ноготки забивали мне.
Только!.. Вот и все вести, полученные Сергеем Андреичем от отца с матерью, от любимой сестры Маринушки. Много воды утекло с
той поры, как оторвали его от родной семьи, лет пятнадцать и больше не видался он со сродниками, давно привык к одиночеству, но, когда прочитал письмо Серапиона и записочку
на свертке, в сердце у него захолонуло, и Божий мир пустым показался… Кровь не вода.
Икнулось ли
на этот раз Стуколову, нет ли, зачесалось ли у него левая бровь, загорелось ли левое ухо — про
то не ведаем. А подошла такая минута, что силантьевская гарь повернула затеи паломника вниз покрышкой. Недаром шарил он ее в чемодане, когда Патап Максимыч в бане нежился, недаром пытался подменить ее куском изгари с обительской кузницы… Но нельзя было всех концов в воду упрятать — силантьевская гарь у Патапа Максимыча о
ту пору в кармане была…
А мне о
ту пору требовалось
на Ветлуге побывать.
В городах запрещено употреблять скалу
на крыши в предупреждение пожаров, но по деревням она до сих
пор в большом употреблении.], утверждались
на застрехах и по большей части бывали с «полицами»,
то есть с небольшими переломами в виде полок для предупреждения сильного тока дождевой воды.
Потемкин!.. Княжна!.. Обитель Бояркина!.. Александровский орден!.. Эти слова имели сильное обаяние
на раскольников… Со всех сторон текли новые насельники и еще более новые насельницы
на Каменный Вражек. И с
тех пор Комаров скит стал расти, прочим же скитам оставалось ма́литися.
Рассказывали, что в
ту страшную
пору купцы, бежавшие из Москвы от неприятеля, привезли Назарете много всяких сокровищ и всякой святыни, привезли будто они
то добро
на пятистах возах, и Назарета самое ценное спрятала в таинственное подземелье, куда только перед большими праздниками одна спускалась и пробывала там по двое, по трое суток.
— Приехала, матушка, в
ту пятницу прибыла, — ответила казначея. — Расчет во всем подала как следует — сто восемьдесят привезла, за негасимую должны оставались. Да гостинцу вам, матушка, Силантьевы с нею прислали: шубку беличью, камлоту
на ряску, ладану росного пять фунтов с походом, да масла бутыль, фунтов, должно быть, пятнадцать вытянет. Завтра обо всем подробно доложу, а теперь не
пора ли вам и покою дать? Устали, чай, с дороги-то?
В Казани, за Булаком, несмотря
на частые пожары, и до сих
пор чуть ли не цел небольшой каменный дом старинной постройки, где родилась Марья Гавриловна. Во время о́но принадлежал
тот дом купцу третьей гильдии Гавриле Маркелычу Залетову.
В старинных русских городах до сих
пор хранится обычай «невест смотреть». Для
того взрослых девиц одевают в лучшие платья и отправляются с ними в известный день
на условленное место. Молодые люди приходят
на выставку девушек, высматривают суженую. В новом Петербурге такие смотрины бывают
на гулянье в Летнем саду, в старых городах —
на крестных ходах. Так и в Казани водится.
— Ишь ты! — усмехнулся отец. — Я его
на Волгу за делом посылал, а он девок там разыскивал. Счастлив твой Бог, что поставку хорошо обладил, не
то бы я за твое малодушие спину-то нагрел бы. У меня думать не смей самому невесту искать… Каку даст отец, таку и бери… Вот тебе и сказ… А жениться тебе в самом деле
пора. Без бабы и по хозяйству все не ходко идет, да и в дому жи́лом не пахнет… По осени беспременно надо свадьбу сварганить, надоело без хозяйки в доме.
Замолк Евграф Макарыч, опустил голову, слезы
на глазах у него выступили. Но не смел супротив родителя словечка промолвить. Целу ночь он не спал, горюя о судьбе своей, и
на разные лады передумывал, как бы ему устроить, чтоб отец его узнал Залетовых, чтобы Маша ему понравилась и согласился бы он
на их свадьбу. Но ничего придумать не мог. Одолела тоска, хоть руки наложить, так в
ту же
пору.
В свадебных хлопотах помолодел старик Масляников, нравом даже ровно переродился. Незаметно стало в нем
порывов своенравия, всячески угождал он названым родным, а к невесте так был ласков, что всем знавшим крутой и мрачный нрав его было
то на великое удивленье.
— Живут помаленьку, — отвечала Манефа. — В Параше мало перемены, такая же, а Настенька,
на мои глаза, много изменилась с
той поры, как из обители уехала.
После долгого совещания с Евпраксией Аксинья Захаровна решила гнать Пантелея
на тройке обратно в Комаров и спросить уставницу мать Аркадию, кому в обители за матушку богомольствуют, а с
тех пор на всякий случай читать каноны Иоанну Предтече, скорому помощнику от головной боли, да преподобному Марою, целителю трясавичной болезни.
Веселый, игривый напев нерадостно звучит в устах скитских певиц…
То ли дело льющаяся из жаркой взволнованной Яр-Хмелем груди свободная опьяняющая песнь Радуницы, что раздавалась о
ту пору на Руси по ее несчетным лугам, полям и перелескам…
— И нашим покажи, Василий Борисыч, — молвила Манефа. — Мы ведь поем попросту, как от старых матерей навыкли, по слуху больше… Не больно много у нас, прости, Христа ради, и таких, чтоб путем и крюки-то разбирали. Ину
пору заведут догматик — «Всемирную славу» аль другой какой — один сóблазн: кто в лес, кто по дрова… Не
то, что у вас,
на Рогожском, там пение ангелоподобное… Поучи, родной, поучи, Василий Борисыч, наших-то девиц — много тебе благодарна останусь.
— Разве что так, — ответила Манефа. — А лучше бы не дожить до
того дня, — грустно прибавила она. — Как вспадет
на ум, что раскатают нашу часовню по бревнышкам, разломают наши уютные келейки, сердце так и захолонет… А быть беде, быть!.. Однако ж засиделась я у вас, сударыня,
пора и до кельи брести…
А ходил еще в
ту пору по Манефиной обители конюх Дементий. Выпустив лошадей в лес
на ночное, проходил он в свою работницкую избу ближним путем — через обитель мимо часовни. Идет возле высокой паперти, слышит под нею страстный шепот и чьи-то млеющие речи… Остановился Дементий и облизнулся… Один голос знакомым ему показался. Прислушался конюх, плюнул и тихими, неслышными шагами пошел в свое место.
В память
того праздника и
тех кормов до сих
пор ежегодно
на Духов день сбирается сюда окрестный и дальний народ.
Тридцати недель не прошло с
той поры, как злые люди его обездолили, четырех месяцев не минуло, как, разоренный пожаром и покражами, скрепя сердце, благословлял он сыновей идти из теплого гнезда родительского
на трудовой хлеб под чужими кровлями…
— Доподлинно не знаю, — ответил Алексей. — Дома меня в
ту пору не было,
на Ветлугу послан был. Воротился в самы похороны.
Глазам не верил Алексей, проходя через комнаты Колышкина… Во сне никогда не видывал он такого убранства. Беломраморные стены ровно зеркала стоят, — глядись в них и охорашивайся… Пол — тоже зеркало, ступить страшно, как
на льду поскользнешься,
того гляди… Цветы цветут, каких вздумать нельзя… В коврах ноги, ровно в сыпучем песке, грузнут… Так прекрасно, так хорошо, что хоть в Царстве Небесном так в
ту же бы
пору.
— Признаться сказать, понять не могу, как это вздумалось Патапу Максимычу отпустить тебя, когда он столько дорожил тобой, — ходя взад и вперед по комнате, говорил Сергей Андреич. — Великим постом заезжал он ко мне не
на долгое время, — помнишь, как он
на Ветлугу с
теми плутами ездил. В
ту пору он тобой нахвалиться не мог… Так говорил: «С этим человеком по гроб жизни своей не расстанусь». Как же у вас после
того на вон-тараты пошло?.. Скажи по правде, не накуролесил ли ты чего?
«Теперь все дело как
на ладони, — думал он, крупными шагами идя вдоль набережной. — Тешилась, значит, ведьма треклятая, одурачить меня думала… Коли б в самом деле
на мыслях у нее в
те поры про меня было, не стала бы у брата места сулить, сказала бы, что сама задумала пароход покупать… А я-то, дурак, ровно ошалел тогда!.. Вся теперь надежда
на Сергея Андреича».
«Знать бы да ведать, — меж собой говорили они, — не сдавать бы в науку овражного найденыша!.. Кормить бы, поить его, окаянного, что свинью
на убой, до самых
тех пор, как пришлось бы сдавать его в рекруты. Не ломался б над нами теперь, не нес бы высóко поганой головы своей. Отогрели змею за пазухой! А все бабы! Они в
ту пору завыли невесть с чего…»
Из него делают рядно — самый грубый холст, идущий
на мешки,
на покрышки возов и т. п.], как им в
ту пору будет сподручнее.
Не видал он его с
тех самых
пор, как в его боковуше, в нижнем жилье дома Патапа Максимыча, судили-рядили они про золото
на Ветлуге.
Много звал Патап Максимыч
на поминки Марью Гавриловну — не поехала — пуще да пуще в
ту пору ей нездоровилось.
Про эту стихеру
на Керженце в лесах до
тех пор не слыхивали [Полной заупокойной стихеры «Создателю и творче» ни в одной старопечатной книге нет.
— Дивлюсь я тебе, Василий Борисыч, — говорил ему Патап Максимыч. — Сколько у тебя
на всякое дело уменья, столь много у тебя обо всем знанья, а век свой корпишь над крюковыми книгами [Певчие книги. Крюки — старинные русские ноты, до сих
пор обиходные у старообрядцев.], над келейными уставами да шатаешься по белу свету с рогожскими порученностями. При твоем остром разуме не с келейницами возиться, а торги бы торговать, деньгу наживать и
тем же временем бедному народу добром послужить.
И с
той самой
поры бесовская сила боится прострел-травы и бежит от нее
на двенадцать верст.
Если ж она полюбит в
ту пору такого человека, что хоть
на два либо
на три года моложе ее, тогда любовь для нее не радость сердечная, вместо любви жгучий пламень по телу разливается…
Но с
тех пор как Гаврил Маркелыч Залетов езжал торговать к Макарью, ярмарка не один раз сгорала дотла, и
на месте китаечного ряда давно уж был построен трехэтажный каменный дом, назначенный для гостиниц и трактиров…