Неточные совпадения
— Что?.. Не
во сне?.. Ха-ха-ха!.. Обезумел?.. Постой, впереди не то еще будет, — хохотала изо
всей мочи Фленушка.
— Мое дело
во всей твоей
мочи, Сергей Андреич, — сказал Патап Максимыч. — Окроме тебя по этому делу на
всей Волге другого человека, пожалуй, и нет. Только уж, Христа ради, не яви в пронос тайное мое слово.
Целу ночь напролет сомкнуть глаз не
мог Алексей. Сказанная отцу неправда паче меры возмутила еще не заглохшую совесть его. Но как же было правду говорить!.. Как нарушить данное Патапу Максимычу обещанье? Ведь он прямо наказывал: «Не смей говорить отцу с матерью».
Во всем признаться — от Патапа погибель принять…
— Сами, что ли, деньги-то тебе в карман влезут? — крикнул он, выпрямясь
во весь рост. — Сорока, что ли, тебе их на хвосте принесет?.. Мямля ты этакой, рохля!..
Мог бы на
весь свет загреметь, а ему по скитам шляться да с девками по крюкам петь!.. Бить-то тебя некому!
— Мать Юдифа
во всем со мной согласна, а за ней и
все Улангерски обители пойдут, — сказала Манефа. — А коли сказать тебе, друг мой, откровенно, сама-то я сильно еще колеблюсь… Ни на что решиться не
могу… Ум раздвоенный, а дело великое!.. Колеблюсь!.. Себя-то бы вечно не погубить, да и других бы в напасть не ввести.
Искусно после того поворотил Василий Борисыч рассуждения матерей на то, еретики ли беспоповцы, или токмо в душепагубном мудровании пребывают… Пошел спор по
всей келарне. Забыли про Антония, забыли и про московское послание. Больше часа проспорили,
во всех книгах справлялись, книг с десяток еще из кладовой притащили, но никак не
могли решить, еретики ли нет беспоповцы. А Василий Борисыч сидит себе да помалкивает и чуть-чуть ухмыляется, сам про себя думая: «Вот какую косточку бросил я им».
— Захотели б вы, матушка,
все могли бы обделать, — сказал Василий Борисыч. — Они вас
во всем слушаются. Это малому даже ребенку видно. Приняли же совет ваш. Что вы сказали, то и уложили.
Неужто
во столько времени ваши московские не
могли изобрать времени, чтоб о столь великом деле
во всей подробности известными сделать нас?..
— Надивиться не
могу вашей мудрости, матушка, — подхватил московский посол. — Какая у вас
во всем прозорливость, какое
во всех делах благоразумие! Поистине, паче
всех человек одарил вас Господь дарами своей премудрости…
И вот теперь, когда, по словам Колышкина, Алексей
во всю ширь развернулся и
во всей наготе выказал жадную, корыстную душу свою, высокомерному Чапурину доводится идти к нему ровно на поклон, просить,
может быть, кланяться…
Схватил скорее котел и давай бежать, сколько доставало духу; только слышит, что сзади что-то так и чешет прутьями по ногам… «Ай, ай, ай!» — покрикивал только дед, ударив
во всю мочь; и как добежал до попова огорода, тогда только перевел немного дух.
Неточные совпадения
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со
всеми министрами и
во дворец ездит, так поэтому
может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что
весь его труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже
может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
Ежели я скажу, что через женский пол опытный администратор
может во всякое время знать
все сокровенные движения управляемых, то этого одного уже достаточно, чтобы доказать, сколь важен этот административный метод.
Дарья Александровна выглянула вперед и обрадовалась, увидав в серой шляпе и сером пальто знакомую фигуру Левина, шедшего им навстречу. Она и всегда рада ему была, но теперь особенно рада была, что он видит ее
во всей ее славе. Никто лучше Левина не
мог понять ее величия.
Когда Левин вошел с Облонским в гостиницу, он не
мог не заметить некоторой особенности выражения, как бы сдержанного сияния, на лице и
во всей фигуре Степана Аркадьича.