Неточные совпадения
И только всего. Полуянов совершенно растерялся и сразу упал духом. Сколько
тысяч людей он заключал в скверный запольский острог, а теперь вот приходится самому. Когда он остался один в камере, — ему предоставили льготу занять отдельную камеру, —
то не выдержал и заплакал.
— Э, вздор! — успокаивал Штофф. — Черт дернул Илюшку связаться с попом. Вот теперь и расхлебывай… Слышал, Шахма-то как отличился у следователя? Все начистоту ляпнул. Ведь все равно не получит своих пять
тысяч, толстый дурак… Ну, и молчал бы, а
то только самого себя осрамил.
— Прост, да про себя, Галактион Михеич. Даже весьма понимаем. Ежели Стабровский только по двугривенному получит с каждого ведра чистого барыша, и
то составит сумму… да. Сорок
тысяч голеньких в год. Завод-то стоит всего
тысяч полтораста, — ну, дивиденд настоящий. Мы все, братец, тоже по-своему-то рассчитали и дело вот как понимаем… да. Конечно, у Стабровского капитал, и все для него стараются.
Только теперь запольские хлебники, скупавшие десятками
тысяч, поняли
ту печальную истину, что рынок от них ушел и что цену хлеба даже теперь уже ставят доверенные Стабровского.
— Поздравьте: мы все кончили, — весело проговорил он. — Да, все… Хорошо
то, что хорошо кончается. А затем, я приехал напомнить вам свое обещание… Я вам открываю кредит в пятьдесят
тысяч. Хоть в воду их бросьте. Сам я не могу принять участия в вашем пароходном деле, потому что мой принцип — не разбрасываться. Надеюсь, что мы всегда останемся друзьями.
— Ах, какой вы, тятенька! Тогда бы кредиторы получили сполна все свои шестьдесят
тысяч, а теперь они получат всего из капитала богоданной маменьки вашу четвертую часть,
то есть двадцать пять
тысяч, да вашу восьмую часть из дома. Значит, всех-на-всех тридцать
тысяч.
— Вы, тятенька, яко законный супруг своей жены, получите из движимого свою законную четвертую часть,
то есть двадцать пять
тысяч, да из недвижимого свою восьмую законную супружескую часть.
— Да о чем говорить-то? — возмущался Замараев. — Да я от себя готов заплатить эти десять
тысяч… Жили без них и проживем без них, а тут одна мораль. Да и
то сказать, много ли мне с женой нужно? Ох, грехи, грехи!..
Харченко отмалчивался. Десять
тысяч для него были заветною мечтой, потому что на них он приобретал, наконец, собственный ценз для городского гласного. Галактион тоже избегал разговоров на эту
тему. Сначала он был против этого наследства, а потом мысленно присоединил их к
тем пятидесяти
тысячам, какие давал ему Стабровский. Лишних денег вообще не бывает, а тут они как раз подошли к случаю.
— Теперь плачу дань ему, — признался он. — Что ни год,
то семьдесят
тысяч выкладывай. Не пито, не едено — дерут… да. Как тебя тогда, Илья Фирсыч, засудили, так все точно вверх ногами перевернулось.
Сама по себе мельница стоила около трехсот
тысяч, затем около семисот
тысяч требовалось ежегодно на покупку зерна, а самое скверное было
то, что готовый товар приходилось реализовать в рассрочку, что составляло еще около полумиллиона рублей.
Отдельные сцены производили потрясающее впечатление. Горело десятками лет нажитое добро, горело благосостояние нескольких
тысяч семей. И тут же рядом происходили
те комедии, когда люди теряют от паники голову. Так, Харитон Артемьич бегал около своего горевшего дома с кипой газетной бумаги в руках — единственное, что он успел захватить.
— Ловко катается, — заметил Анфим. — В Суслоне оказывали, что он ездит на своих, а с земства получает прогоны. Чиновник тоже. Теперь с попом Макаром дружит…
Тот тоже хорош: хлеба большие
тысячи лежат, а он цену выжидает. Злобятся мужички-то на попа-то… И куда, подумаешь, копит, — один, как перст.
Особенно типичным примером таких отношений был
тот, когда Галактион отказался не только платить взятые у Стабровского пятьдесят
тысяч, но даже отказался приехать для личных объяснений.
Все дело заключалось только в
том, чтобы выиграть время и дождаться, когда какой-нибудь один год даст сотни
тысяч дивиденда.
В Заполье оставался один крупный мучник, старик Луковников, да и
тот как раз уже разорился, и вальцовая мельница, стоившая до четырехсот
тысяч, ушла с торгов всего за тридцать.
Мышникова больше всего занимал вопрос о
том, откуда Галактион мог достать денег. Ведь на худой конец нужно двести — триста
тысяч.
Автор признается, этому даже рад, находя, таким образом, случай поговорить о своем герое; ибо доселе, как читатель видел, ему беспрестанно мешали то Ноздрев, то балы, то дамы, то городские сплетни, то, наконец,
тысячи тех мелочей, которые кажутся только тогда мелочами, когда внесены в книгу, а покамест обращаются в свете, почитаются за весьма важные дела.
И почему бы, например, вам, чтоб избавить себя от стольких мук, почти целого месяца, не пойти и не отдать эти полторы
тысячи той особе, которая вам их доверила, и, уже объяснившись с нею, почему бы вам, ввиду вашего тогдашнего положения, столь ужасного, как вы его рисуете, не испробовать комбинацию, столь естественно представляющуюся уму, то есть после благородного признания ей в ваших ошибках, почему бы вам у ней же и не попросить потребную на ваши расходы сумму, в которой она, при великодушном сердце своем и видя ваше расстройство, уж конечно бы вам не отказала, особенно если бы под документ, или, наконец, хотя бы под такое же обеспечение, которое вы предлагали купцу Самсонову и госпоже Хохлаковой?
Неточные совпадения
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что
тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто
тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
И в
ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять
тысяч одних курьеров!
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь
тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за
то тебе вечно маяться!
Пришла старуха старая, // Рябая, одноглазая, // И объявила, кланяясь, // Что счастлива она: // Что у нее по осени // Родилось реп до
тысячи // На небольшой гряде. // — Такая репа крупная, // Такая репа вкусная, // А вся гряда — сажени три, // А впоперечь — аршин! — // Над бабой посмеялися, // А водки капли не дали: // «Ты дома выпей, старая, //
Той репой закуси!»
Скотинин. Суженого конем не объедешь, душенька! Тебе на свое счастье грех пенять. Ты будешь жить со мною припеваючи. Десять
тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты,
то сделаю, что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.