Неточные совпадения
Описываемая сцена происходила на улице, у крыльца суслонского волостного правления. Летний вечер был на исходе,
и возвращавшийся с покосов народ не останавливался около волости: наработавшиеся за день рады были месту. Старика окружили
только те мужики, которые привели его с покоса, да несколько других, страдавших неизлечимым любопытством. Село было громадное, дворов в пятьсот, как все сибирские села, но в страду оно безлюдело.
Писарь
только взглянул на стоявшего на крыльце старика с котомкой
и сразу понял, в чем дело.
Молчание. Вахрушка вздыхает.
И куда эти бродяги
только идут? В год-то их близко сотни в темной пересидит.
Только настоящие бродяги приходят объявляться поздно осенью, когда ударят заморозки, а этот какой-то оглашенный. Лежит Вахрушка
и думает, а старик в темной затянул...
—
И писарь богатимый… Не разберешь, кто кого богаче. Не житье им здесь, а масленица… Мужики богатые, а земля — шуба шубой. Этого
и званья нет, штобы навоз вывозить на пашню: земля-матушка сама родит. Вот какие места здесь… Крестьяны государственные, наделы у них большие, — одним елевом, пшеничники. Рожь сеют
только на продажу… Да тебе-то какая печаль? Вот привязался человек!
Впрочем, Матрена была вдова, хотя
и в годках, а про вдову
только ленивый не наплетет всякой всячины.
Ермилыч даже закрыл глаза, когда задыхавшийся под напором бешенства писарь ударил кулаком по столу. Бродяга тоже съежился
и только мигал своими красными веками. Писарь выскочил из-за стола, подбежал к нему, погрозил кулаком, но не ударил, а израсходовал вспыхнувшую энергию на окно, которое распахнул с треском, так что жалобно зазвенели стекла. Сохранял невозмутимое спокойствие один Вахрушка, привыкший к настоящему обращению всякого начальства.
Писарь
только хотел выскочить из-за стола, но бродяга его предупредил
и одним прыжком точно нырнул в раскрытое окно,
только мелькнули голые ноги.
Гость ничего не отвечал, а
только поджал свои тонкие губы
и прищурился, причем его сморщенное обветрелое лицо получило неприятное выражение. Ему не поправился разговор о зятьях своею бестактностью. Когда они очутились на террасе, хозяин с видимым удовольствием оглянул свой двор
и все хозяйственные пристройки.
Одно имя суслонского писаря заставило хозяина даже подпрыгнуть на месте. Хороший мужик суслонский писарь? Да это прямой разбойник,
только ему нож в руки дать… Живодер
и христопродавец такой, каких белый свет не видывал. Харитон Артемьич раскраснелся, закашлялся
и замахал своими запухшими красными руками.
— Да стыдно мне, Михей Зотыч,
и говорить-то о нем: всему роду-племени покор. Ты вот
только помянул про него, а мне хуже ножа… У нас Анна-то
и за дочь не считается
и хуже чужой.
Это замечание поставило хозяина в тупик: обидеться или поворотить на шутку? Вспомнив про дочерей, он
только замычал. Ответил бы Харитон Артемьич, — ох, как тепленько бы ответил! — да лиха беда, по рукам
и ногам связан. Провел он дорогого гостя в столовую, где уже был накрыт стол, уставленный винами
и закусками.
Серафима ела выскочку глазами,
и только одна Агния оставалась безучастной ко всему
и внимательно рассматривала лысую голову мудреного гостя.
Одним словом, Анфуса Гавриловна оказалась настоящим полководцем, хотя гость уже давно про себя прикинул в уме всех трех сестер: младшая хоть
и взяла
и красотой
и удалью, а еще невитое сено, икона
и лопата из нее будет; средняя в самый раз, да
только ленива, а растолстеет — рожать будет трудно; старшая, пожалуй, подходящее всех будет, хоть
и жидковата из себя
и модничает лишнее.
Хозяйку огорчало главным образом то, что гость почти ничего не ел, а
только пробовал. Все свои ржаные корочки сосет да похваливает. Зато хозяин не терял времени
и за жарким переехал на херес, — значит, все было кончено,
и Анфуса Гавриловна перестала обращать на него внимание. Все равно не послушает после третьей рюмки
и устроит штуку. Он
и устроил, как
только она успела подумать.
Девушки посмотрели на мать
и все разом поднялись. Харитон Артемьич понял свою оплошку
и только засопел носом, как давешний иноходец. К довершению скандала, он через пять минут заснул.
Поэтому
и объявленная воля не произвела здесь никаких коренных изменений в общем укладе, а
только получилась некоторая разница в названиях.
Церквей было не особенно много — зеленый собор в честь сибирского святого Прокопия, память которого празднуется всею Сибирью 8 июля, затем еще три церкви,
и только.
Летом Хлебная улица пустовала,
и у лавок без дела слонялись
только приказчики да подрушные.
Старик Колобов остановился у одной лавки, где шла ожесточенная игра, сопровождавшаяся веселым ржаньем, прибаутками
и тычками, посмотрел на молодцов
и только покачал головой.
Хозяин что-то хотел сказать, но
только посмотрел на гостя своими темными близорукими глазами. Гость понял этот немой вопрос
и ответил...
— Есть
и такой грех. Не пожалуемся на дела, нечего бога гневить. Взысканы через число…
Только опять
и то сказать, купца к купцу тоже не применишь. Старинного-то, кондового купечества немного осталось, а развелся теперь разный мусор. Взять вот хоть этих степняков, — все они с бору да с сосенки набрались. Один приказчиком был, хозяина обворовал
и на воровские деньги в люди вышел.
—
И своей фальшивой
и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно,
и из мучников всякие. А
только деньги дело наживное: как пришли так
и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
— Вот ращу дочь, а у самого кошки на душе скребут, — заметил Тарас Семеныч, провожая глазами убегавшую девочку. — Сам-то стар становлюсь, а с кем она жить-то будет?.. Вот нынче какой народ пошел: козырь на козыре. Конечно, капитал будет, а
только деньгами зятя не купишь,
и через золото большие слезы льются.
Гость немного замялся
и только потом объяснил...
Луковников был православный, хотя
и дружил по торговым делам со староверами. Этот случай его возмутил,
и он откровенно высказал свое мнение, именно, что ничего Емельяну не остается, как
только принять православие.
Хозяин
только развел руками. Вот тут
и толкуй с упрямым старичонкой. Не угодно ли дожидаться, когда он умрет, а Емельяну уж под сорок. Скоро седой волос прошибет.
Галактион ничего не ответил отцу, а
только опустил глаза. Он даже не спросил, кто невеста. Это последнее окончательно возмутило старика,
и он накинулся на своего любимца с неожиданною яростью...
— Женишок, нечего хаять, хорош, а
только капитал у них сумнительный, да
и делить его придется промежду тремя братьями, — говорила тетка со стороны мужа. — На запольских-то невест всякий позарится, кому
и не надо.
Анфуса Гавриловна все это слышала из пятого в десятое, но
только отмахивалась обеими руками: она хорошо знала цену этим расстройным свадебным речам. Не одно хорошее дело рассыпалось вот из-за таких бабьих шепотов. Лично ей жених очень нравился, хотя она многого
и не понимала в его поведении. А главное, очень уж пришелся он по душе невесте. Чего же еще надо? Серафимочка точно помолодела лет на пять
и была совершенно счастлива.
А Емельян Михеич сидит
и только молча улыбается.
А он все молчал
и только улыбался.
Все чувствовали, что жених
только старается быть вежливым
и что его совсем не интересуют девичьи шутки
и забавы.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом.
И тут он умел себя поставить
и просто
и солидно: старикам — уважение, а с другими на равной ноге. Всего лучше Галактион держал себя с будущим тестем, который закрутил с самого первого дня
и мог говорить
только всего одно слово: «Выпьем!» Будущий зять оказывал старику внимание
и делал такой вид, что совсем не замечает его беспросыпного пьянства.
Емельян
только показал глазами на окошко, а потом вытолкал Лиодора в дверь. Девушки не знали, как
и благодарить великодушного силача, который опять молча улыбался.
Познакомившись с женихом, Евлампия сделала презрительное движение плечами
и только заметила...
Веселилась
и радовалась одна невеста, Серафима Харитоновна. Очень уж по сердцу пришелся ей молодой жених,
и она видела
только его одного. Скорее бы
только все кончилось… С нею он был сдержанно-ласков, точно боялся проявить свою жениховскую любовь.
Только раз Галактион Михеич сказал невесте...
Другие называли Огибенина просто «Еграшкой модником». Анфуса Гавриловна была взята из огибенинского дома, хотя
и состояла в нем на положении племянницы. Поэтому на малыгинскую свадьбу Огибенин явился с большим апломбом, как один из ближайших родственников. Он относился ко всем свысока, как к дикарям,
и чувствовал себя на одной ноге
только с Евлампией Харитоновной.
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все дело в этом. Край благодатный,
и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!..
Только нужно людей, надежных людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
Появились
и другие неизвестные люди. Их привел неизвестно откуда Штофф. Во-первых, вихлястый худой немец с бритою верхней губой, — он говорил
только вопросами: «Что вы думаете? как вы сказали?» Штофф отрекомендовал его своим самым старым другом, который попал в Заполье случайно, проездом в Сибирь. Фамилия нового немца была Драке, Федор Федорыч.
Устраивался круг,
и Полуянов пускался в пляс. Харитина действительно плясала русскую мастерски,
и мать
только удивлялась, где она могла научиться разным вывертам. Такая пляска заканчивалась каким-нибудь неистовым коленом разудалого исправника: он начинал ходить колесом, кувыркался через голову
и т. д.
Последними уже к большому столу явились два новых гостя. Один был известный поляк из ссыльных, Май-Стабровский, а другой — розовый, улыбавшийся красавец, еврей Ечкин. Оба они были из дальних сибиряков
и оба попали на свадьбу проездом, как знакомые Полуянова. Стабровский, средних лет господин, держал себя с большим достоинством. Ечкин поразил всех своими бриллиантами, которые у него горели везде, где
только можно было их посадить.
Но Полуянов всех успокоил. Он знал обоих еще по своей службе в Томске, где пировал на свадьбе Май-Стабровского. Эта свадьба едва не закончилась катастрофой. Когда молодых после венца усадили в коляску, лошади чего-то испугались
и понесли. Плохо пришлось бы молодым, если бы не выручил Полуянов: он бросился к взбесившимся лошадям
и остановил их на всем скаку, причем у него пострадал
только казенный мундир.
— Это, голубчик, гениальнейший человек,
и другого такого нет, не было
и не будет. Да… Положим, он сейчас ничего не имеет
и бриллианты поддельные, но я отдал бы ему все, что имею. Стабровский тоже хорош,
только это уж другое: тех же щей, да пожиже клей. Они там, в Сибири, большие дела обделывали.
Кончилось тем, что начал метать Огибенин
и в несколько талий проиграл не
только все, что выиграл раньше, но
и все деньги, какие были при нем,
и деньги Шахмы.
Она сидела к нему спиной,
и он видел
только разрез платья сзади, открывавший белую налитую спину, уходившую желобом под корсет.
— Во-первых, родитель, у Ермилыча мельница-раструска
и воды требует вдвое меньше, а потом Ермилыч вечно судится с чураковскими мужиками из-за подтопов. Нам это не рука. Здешний народ бедовый, не вдруг уломаешь. В Прорыве вода идет трубой,
только косою плотиной ее поджать.
Галактион объяснил,
и писарь
только развел руками. Да, хитрая штучка,
и без денег
и с деньгами. Видно, не старые времена, когда деньги в землю закапывали да по подпольям прятали. Вообще умственно. Писарь начинал смотреть теперь на Галактиона с особенным уважением, как на человека, который из ничего сделает, что захочет. Ловкий мужик, нечего оказать.
Утром Галактион вставал в четыре часа, уезжал на работу
и возвращался домой
только вечером, когда стемнеет. Эта энергия приводила всех в невольное смущение. В Суслоне не привыкли к такой работе.
Впрочем, Галактион упорно отгонял от себя все эти мысли. Так, глупость молодая,
и больше ничего. Стерпится — слюбится. Иногда Серафима пробовала с ним заговаривать о серьезных делах,
и он видел
только одно, что она ровно ничего не понимает. Старается подладиться к нему
и не умеет.
Эта комедия была
только продолжением предыдущего шутовства,
и Вахрушка скоро привык.