Неточные совпадения
Дела Галактиона шли попрежнему. Бубновский конкурс мог тянуться бесконечно. Но его интересовал больше всех устав нового
банка, который писал Штофф.
По этому делу Галактион несколько раз был у Стабровского, где велись предварительные обсуждения этого устава, причем Стабровский обязательно вызывал Ечкина. Этот странный человек делал самые ценные замечания, и Стабровский приходил в восторг.
Галактион понимал только одно, что не сегодня-завтра все конкурсные плутни выплывут на свежую воду и что нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Штоффу он начинал не доверять. Очень уж хитер немец. Вот только бы
банк поскорее открыли. Хлопоты
по утверждению банковского устава вел в Петербурге Ечкин и писал, что все идет отлично.
— Как это он мне сказал про свой-то
банк, значит, Ермилыч, меня точно осенило. А возьму, напримерно, я, да и открою ссудную кассу в Заполье, как ты полагаешь? Деньжонок у меня скоплено тысяч за десять, вот рухлядишку побоку, — ну, близко к двадцати набежит. Есть другие мелкие народы, которые прячут деньжонки
по подпольям… да. Одним словом, оборочусь.
Банковская компания приехала в суд прямо с обеда
по случаю открытия
банка, и все имели празднично-рассеянный вид, точно приехали на именины.
По настоянию Стабровского, управляющим
банка был избран Драке.
Он понимал, что Стабровский готовился к настоящей и неумолимой войне с другими винокурами и что в конце концов он должен был выиграть благодаря знанию, предусмотрительности и смелости, не останавливающейся ни перед чем. Ничего подобного раньше не бывало, и купеческие дела велись ощупью,
по старинке. Галактион понимал также и то, что винное дело — только ничтожная часть других финансовых операций и что новый
банк является здесь страшною силой, как хорошая паровая машина.
— А вы тут засудили Илью Фирсыча? — болтал писарь, счастливый, что может поговорить. — Слышали мы еще в Суслоне… да. Жаль, хороший был человек. Тоже вот и про
банк ваш наслышались. Что же, в добрый час…
По другим городам везде
банки заведены. Нельзя отставать от других-то, не те времена.
По вечерам писарь оставался обыкновенно дома, сохраняя деревенскую привычку, а Галактион уходил в свой
банк или к Стабровскому.
— Ах, сколько дела! — повторял он, не выпуская руки Галактиона из своих рук. — Вы меня, господа, оттерли от
банка, ну, да я и не сержусь, — где наше не пропало? У меня
по горло других дел. Скажите, Луковников дома?
Все отлично понимали, что жить попрежнему невозможно и что жить по-новому без
банка, то есть без кредита, тоже невозможно.
Галактион действительно целую зиму провел в поездках
по трем уездам и являлся в Заполье только для заседаний в правлении своего
банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей борьбы и работал, как вол. Домой он приезжал редким гостем и даже как-то не удивился, когда застал у себя Харитину, которая только что переехала к нему жить.
Впрочем, Галактион почти не жил дома, а все разъезжал
по делам
банка и делам Стабровского. Прохоров не хотел сдаваться и вел отчаянную борьбу. Стороны зашли уже слишком далеко, чтобы помириться на пустяках. Стабровский с каждым годом развивал свои операции все шире и начинал теснить конкурента уже на его территории. Весь вопрос сводился только на то, которая сторона выдержит дольше. О пощаде не могло быть и речи.
— Для вас, папаша, она восемьдесят стоит, а для
банка десять. Станьте-ка ее продавать
по вольной цене — и десяти напроситесь.
По протекции Галактиона Вахрушка занял при
банке самый выдающийся пост, пост банковского швейцара.
Ечкин получил с него деньги и сейчас же уехал в Петербург, где
по выданной ему доверенности заложил б одном из столичных
банков и стеариновую фабрику.
— А затем, сватушка, что три сына у меня. Хотел каждому
по меленке оставить, чтобы родителя поминали… Ох, нехорошо!.. Мучники наши в
банк закладываются, а мужик весь хлеб на базары свез.
По деревням везде ситцы да самовары пошли… Ослабел мужик. А тут водкой еще его накачивают… Все за легким хлебом гонятся да за своим лакомством. Что только и будет!..
—
По делу, сынок,
по делу… Хочу отведать, как деньги из
банка берут.
Они
по целым часам ждали его в
банке, теряя дорогое время, выслушивали его грубости и должны были заискивающе улыбаться, когда на душе скребли кошки и накипала самая лютая злоба.
Луковников понимал, что по-своему купцы правы, и не находил выхода. Пока лично его Мышников не трогал и оказывал ему всякое почтение, но старик ему не верил. «Из молодых да ранний, — думал он про себя. — А все проклятый
банк».
Появление Полуянова произвело в Заполье известную сенсацию. Он нарочно пришел среди бела дня и медленно шагал
по Московской улице, останавливаясь перед новыми домами. Такая остановка была сделана, между прочим, перед зданием Зауральского коммерческого
банка.
Прасковья Ивановна через Мышникова имела большое влияние в самом
банке и открывала и закрывала кредит
по своему усмотрению.
— Отчего вы не обратились в другой
банк, Тарас Семеныч? — объяснил Драке,
по своему обыкновению, вопросом. — Разве мы кому-нибудь даем больше? Вообще вы, значит, недовольны?..
Недоразумение выходило все из-за того же дешевого сибирского хлеба. Компаньоны рассчитывали сообща закупить партию, перевести ее
по вешней воде прямо в Заполье и поставить свою цену. Теперь благодаря пароходству хлебный рынок окончательно был в их руках. Положим, что наличных средств для такой громадной операции у них не было, но ведь можно было покредитоваться в своем
банке. Дело было вернее смерти и обещало страшные барыши.
Михей Зотыч любил помудрить над простоватым Вахрушкой и, натешившись вдоволь, заговорил уже по-обыкновенному. Вахрушка знал, что он неспроста пришел, и вперед боялся, как бы не сболтнуть чего лишнего. Очень уж хитер Михей Зотыч, продаст и выкупит на одном слове. Ему бы по-настоящему в
банке сидеть да с купцами-банкротами разговаривать.
Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор
банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий,
по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Если же назначение жалованья отступает от этого закона, как, например, когда я вижу, что выходят из института два инженера, оба одинаково знающие и способные, и один получает сорок тысяч, а другой довольствуется двумя тысячами; или что в директоры
банков общества определяют с огромным жалованьем правоведов, гусаров, не имеющих никаких особенных специальных сведений, я заключаю, что жалованье назначается не
по закону требования и предложения, а прямо
по лицеприятию.
— Я несогласен, что нужно и можно поднять еще выше уровень хозяйства, — сказал Левин. — Я занимаюсь этим, и у меня есть средства, а я ничего не мог сделать.
Банки не знаю кому полезны. Я,
по крайней мере, на что ни затрачивал деньги в хозяйстве, всё с убытком: скотина — убыток, машина — убыток.
Любимым развлечением Ассоль было
по вечерам или в праздник, когда отец, отставив
банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении.
«Да, да, — говорил он какой-нибудь бабе в мужском армяке и рогатой кичке, вручая ей стклянку гулярдовой воды или
банку беленной мази, — ты, голубушка, должна ежеминутно бога благодарить за то, что сын мой у меня гостит:
по самой научной и новейшей методе тебя лечат теперь, понимаешь ли ты это?