Неточные совпадения
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»…
Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как пришли так и ушли.
Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
Все соглашались с ним, но никто не хотел ничего делать. Слава богу, отцы и деды жили,
чего же им иначить? Конечно, подъезд к реке надо бы вымостить, это уж верно, —
ну, да как-нибудь…
—
Что же мне говорить? — замялся Галактион. — Из твоей воли я не выхожу. Не перечу…
Ну, высватал, значит так тому делу и быть.
— Знаю, какая-такая невеста, — уже спокойно ответил Галактион, поднимая глаза на отца. —
Что же, девушка хорошая… Немножко в годках,
ну, да это ничего.
—
Что же, вы правы, — равнодушно согласился доктор, позабыв о Галактионе. — И мы тоже… да.
Ну,
что лечить, например, вашего супруга, который представляет собой пустую бочку из-под мадеры? А вы приглашаете, и я еду, прописываю разную дрянь и не имею права отказаться. Тоже комедия на законном основании.
—
Что же ты молчишь? — неожиданно накинулась на него Харитина. — Ты мужчина… Наконец, ты не чужой человек.
Ну, говори что-нибудь!
— Это он только сначала о Полуянове, а потом и до других доберется, — толковали купцы. —
Что же это такое будет-то? Раньше жили себе, и никому дела до нас не было…
Ну, там пожар, неурожай, холера, а от корреспондента до сих пор бог миловал. Растерзать его мало, этого самого корреспондента.
— Ведь я младенец сравнительно с другими, — уверял он Галактиона, колотя себя в грудь. —
Ну, брал…
ну,
что же из этого? Ведь по грошам брал, и даже стыдно вспоминать, а кругом воровали на сотни тысяч. Ах, если б я только мог рассказать все!.. И все они правы, а я вот сижу. Да это
что… Моя песня спета. Будет, поцарствовал. Одного бы только желал, чтобы меня выпустили на свободу всего на одну неделю: первым делом убил бы попа Макара, а вторым — Мышникова. Рядом бы и положил обоих.
— Да, я знаю,
что вам все равно, — как-то печально ответила она, опуская глаза. —
Что же делать, силою милому не быть. А я-то думала…
Ну, да это все равно —
что я думала!
«
Ну, ушла к отцу,
что же из этого? — раздумывал Галактион. —
Ну, будут дети расти у дедушки,
что же тут хорошего? Пьянство, безобразие, постоянные скандалы. Ах, Серафима, Серафима!»
—
Ну, так
что же, как невеста? — спросила она изменившимся голосом, вскидывая на доктора влажные глаза. — Девушка славная.
— А за доктора… Значит, сама нашла свою судьбу. И то сказать, баба пробойная, — некогда ей горевать. А я тут встретил ее брата, Голяшкина. Мы с ним дружки прежде бывали.
Ну, он мне все и обсказал. Свадьба после святок…
Что же, доктор маху не дал. У Прасковьи Ивановны свой капитал.
Когда старик ушел, Замараев долго не мог успокоиться. Он даже закрывал глаза, высчитывая вперед разные возможности.
Что же, деньги сами в руки идут… Горденек тятенька, —
ну, за свою гордость и поплатится. Замараеву даже сделалось страшно, — очень уж легко деньги давались.
—
Ну, мне-то не нужно… Я так, к слову. А про других слыхал,
что начинают закладываться. Из наших
же мельников есть такие, которые зарвутся свыше меры, а потом в банк.
— Пришел в сапогах, а ушел босиком? На
что чище… Вон и ты какое себе рыло наел на легком-то хлебе… да.
Что же, оно уж завсегда так: лупи яичко — не сказывай, облупил — не показывай.
Ну, чиновник, а ты как думаешь, возьмут меня на вашей мельнице в заклад?
—
Ну,
что же ты молчишь-то, а еще хозяин? — спрашивал он Галактиона. — Разве гости плохи? Вместе-то нам как раз сто лет, Харитинушка. В самый раз пара.
Даже старая нянька Матрена, примирившаяся в конце концов с тем, чтобы Устенька жила в ученье у поляков, и та была сейчас за нее.
Что же, известно,
что барышня Дидя порченая,
ну, а только это самые пустяки. Всего-то дела свозить в Кунару, там один старичок юродивый всякую болезнь заговаривает.
—
Ну,
что же ты будешь делать-то, петух? — язвил его Харитон Артемьич, хлопая по плечу. — Летать умеешь, а где сядешь? Поступай ко мне в помощники… Я тебя сейчас в чин произведу: будешь отставной козы барабанщиком.
—
Ну, теперь кончено! — ахнул Штофф. — Господи, всего-то оставалось верст двенадцать!.. Батюшки,
что же мы будем делать?.. Посмотрите, господа, ведь это наша Московская улица горит!
Тужите, знай, со стороны нет мочи, // Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла; // Вертелась перед ним, не помню что врала; //
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте. // Подите, сердце не на месте; // Смотрите на часы, взгляните-ка в окно: // Валит народ по улицам давно; // А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад,
что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Анна Андреевна.
Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете.
Ну что, где они? А? Да говорите
же оттуда — все равно.
Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
— Да
чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! //
Ну… поняла теперь?..»
Ну, в
чем же ваша речь?..» // — Спрячь пистолетик! выслушай!
Г-жа Простакова. Бредит, бестия! Как будто благородная! Зови
же ты мужа, сына. Скажи им,
что, по милости Божией, дождались мы дядюшку любезной нашей Софьюшки;
что второй наш родитель к нам теперь пожаловал, по милости Божией.
Ну, беги, переваливайся!