— Конечно, конечно… Виноват, у вас является сам собой вопрос, для чего я хлопочу? Очень просто. Мне
не хочется, чтобы моя дочь росла в одиночестве. У детей свой маленький мир, свои маленькие интересы, радости и огорчения. По возрасту наши девочки как раз подходят, потом они будут дополнять одна другую, как представительницы племенных разновидностей.
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда ему идти. Раньше он предполагал завернуть к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас он не мог этого сделать. В нем все точно повернулось. Наконец, ему просто было совестно. Идти на квартиру ему тоже
не хотелось. Он без цели шел из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною кассой Замараева. Начинало уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали огни. Галактион позвонил, но ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
Неточные совпадения
Галактиону Михеичу вдруг сделалось совестно, потому что он
не мог ответить невесте так же искренне и просто. Собственно невеста ему и нравилась, ему
хотелось иногда ее приласкать, сказать ласковое словечко, но все как-то
не выходило, да и свадебные гости мешали. Жениху с невестой
не приходилось оставаться с глазу на глаз.
— Нет, я так, к примеру. Мне иногда делается страшно. Сама
не знаю отчего, а только страшно, страшно, точно вот я падаю куда-то в пропасть. И плакать
хочется, и точно обидно за что-то. Ведь ты сначала меня
не любил. Ну, признайся.
— Харитина, помнишь мою свадьбу? — заговорил он,
не открывая глаз, — ему страстно
хотелось исповедаться. — Тогда в моленной… У меня голова закружилась… и потом весь вечер я видел только тебя. Это грешно… я мучился… да. А потом все прошло… я привык к жене… дети пошли… Помнишь, как ты меня целовала тогда на мельнице?
—
Не знаю, я только боюсь… Мне даже домой
хочется уехать. Ты знаешь, доктор у меня нашел болезнь: нервы.
Харитине доставляла какое-то жгучее наслаждение именно эта двойственность: она льнула к мужу и среди самых трогательных сцен думала о Галактионе. Она
не могла бы сказать, любит его или нет; а ей просто
хотелось думать о нем. Если б он пришел к ней, она его приняла бы очень сухо и ни одним движением
не выдала бы своего настроения. О, он никогда
не узнает и
не должен знать того позора, какой она переживала сейчас! И хорошо и худо — все ее, и никому до этого дела нет.
Например, ему
хотелось посидеть вечер у Стабровского, где всегда есть кто-нибудь интересный, а он оставался дома из страха, что это
не понравится Прасковье Ивановне, хотя он сознавал в то же время, что ей решительно все равно и что он ей нужен столько же, как прошлогодний снег.
Настоящий поход начался на следующий день, когда Галактион сделал сразу понижение на десять процентов. Весть о дешевке разнеслась уже по окрестным деревням, и со всех сторон неслись в Суслон крестьянские сани, точно на пожар, — всякому
хотелось попробовать дешевки. Сам Галактион
не выходил и сидел на квартире. Он стеснялся показываться на улице. Его разыскал Вахрушка, который прибежал из Прорыва на дешевку пешком.
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала дела, а там уже все пойдет само собой. Ему ужасно
хотелось поделиться с кем-нибудь своею радостью, и такого человека
не было. По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное чувство. Да, целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
Ей тоже
хотелось ехать туда, и вместе с тем она
не решалась, чтобы
не компрометировать своим присутствием нового пароходчика.
Харитина упала в траву и лежала без движения, наслаждаясь блаженным покоем. Ей
хотелось вечно так лежать, чтобы ничего
не знать,
не видеть и
не слышать. Тяжело было даже думать, — мысли точно сверлили мозг.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин завел обыкновение
не отпускать свечей. Иногда что-нибудь
хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, —
не могу: темно, темно.
Хлестаков. Нет, нет,
не отговаривайтесь! Мне
хочется узнать непременно ваш вкус.
Лука Лукич.
Не приведи бог служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому
хочется показать, что он тоже умный человек.
Хлестаков. Нет, мне
хотелось бы знать, отчего вы никуда
не шли?
Хлестаков. Да что ж жаловаться? Посуди сам, любезный, как же? ведь мне нужно есть. Этак могу я совсем отощать. Мне очень есть
хочется; я
не шутя это говорю.