Неточные совпадения
Эта сцена более всего отозвалась на молчавшем Емельяне. Большак понимал, что это он виноват, что отец самовольно
хочет женить Галактиона на немилой, как делывалось в старину. Боится старик, чтобы Галактион
не выкинул такую же штуку, как он, Емельян. Вот и торопится… Совестно стало большаку, что из-за него заедают
чужой век. И что это накатилось на старика? А Галактион выдержал до конца и ничем
не выдал своего настроения.
Галактион провел целый день у отца. Все время шел деловой разговор. Михей Зотыч
не выдал себя ни одним словом, что знает что-нибудь про сына. Может быть, тут был свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться в
чужие семейные дела, но Галактиону отец показался немного тронутым человеком. Он помешался на своих мельницах и больше ничего знать
не хотел.
Галактион долго
не соглашался,
хотя и
не знал, что делать с детьми. Агния убедила его тем, что дети будут жить у дедушки, а
не в
чужом доме. Это доказательство хоть на что-нибудь походило, и он согласился. С Харченком он держал себя, как посторонний человек, и делал вид, что ничего
не знает об его обличительных корреспонденциях.
Неточные совпадения
— «Я знаю, что он
хотел сказать; он
хотел сказать: ненатурально,
не любя свою дочь, любить
чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это
не может быть иначе».
Лишившись собеседника, Левин продолжал разговор с помещиком, стараясь доказать ему, что всё затруднение происходит оттого, что мы
не хотим знать свойств, привычек нашего рабочего; но помещик был, как и все люди, самобытно и уединенно думающие, туг к пониманию
чужой мысли и особенно пристрастен к своей.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на
чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как
не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он
не только
не думал о том, как развязать это положение, но вовсе
не хотел знать его,
не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
— Нет, об этом самом. И поверь, что для меня женщина без сердца, будь она старуха или
не старуха, твоя мать или
чужая,
не интересна, и я ее знать
не хочу.
— На том свете? Ох,
не люблю я тот свет!
Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и
чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь.
Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и русские песни.