Неточные совпадения
— Больно занятный! — вмешались другие голоса. —
На словах-то, как гусь
на воде… А блаженненьким он прикидывается, старый хрен!
Бродяга скорчил такую рожу, что Ермилыч невольно фыркнул и сейчас же испугался, закрыв пасть ладонью. Писарь сурово скосил
на него глаза и как-то вдруг зарычал, так что отдельных
слов нельзя было разобрать. Это был настоящий поток привычной стереотипной ругани.
Это простое приветливое
слово сразу ободрило Анфусу Гавриловну, и она посмотрела
на гостя, как
на своего домашнего человека, который сору из избы не вынесет. И так у него все просто, по-хорошему. Старик полюбился ей сразу.
Упрямый старик сердился всю дорогу и все поглядывал
на Галактиона, который не проронил ни
слова. Подъезжая к Заполью, Михей Зотыч проговорил...
Михей Зотыч проходил «механический цех», потом попал к паровым котлам, потом
на медный рудник к штанговой машине, откачивавшей из шахты воду, потом к лесным поставкам, — одним
словом, прошел сложный и тяжелый путь.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом. И тут он умел себя поставить и просто и солидно: старикам — уважение, а с другими
на равной ноге. Всего лучше Галактион держал себя с будущим тестем, который закрутил с самого первого дня и мог говорить только всего одно
слово: «Выпьем!» Будущий зять оказывал старику внимание и делал такой вид, что совсем не замечает его беспросыпного пьянства.
Нынешний Евграф Огибенин являлся последним
словом купеческого прогресса, потому что держал себя совсем
на господскую ногу: одевался по последней моде, волосы стриг под гребенку, бороду брил, усы завивал и в довершение всего остался старым холостяком, чего не случалось в купечестве, как стояло Заполье.
Взбешенный Штофф кинулся с кулаками
на обидчика, все повскочили с своих мест, — одним
словом, весь стол рушился.
Были приглашены также мельник Ермилыч и поп Макар. Последний долго не соглашался ехать к староверам, пока писарь не уговорил его. К самому новоселью подоспел и исправник Полуянов, который обладал каким-то чутьем попадать
на такие праздники. Одним
словом, собралась большая и веселая компания. Как-то все выходило весело, начиная с того, что Харитон Артемьевич никак не мог узнать зятя-писаря и все спрашивал...
Эти
слова каждый раз волновали Галактиона. Деревня тоже давно надоела ему, да и делать здесь было нечего, — и без него отец с Емельяном управятся. Собственно удерживало Галактиона последнее предприятие: он хотел открыть дорогу зауральской крупчатке туда,
на Волгу, чтоб обеспечить сбыт надолго. Нужно было только предупредить других, чтобы снять сливки.
— Мало ли у кого что
на уме, а выходит совсем наоборот.
На словах-то все города берут.
— А между тем обидно, Тарас Семеныч. Поставьте себя
на мое место. Ведь еврей такой же человек. Среди евреев есть и дураки и хорошие люди. Одним
словом, предрассудок. А что верно, так это то, что мы люди рабочие и из ничего создаем капиталы. Опять-таки: никто не мешает работать другим. А если вы не хотите брать богатства, которое лежит вот тут, под носом… Упорно не хотите. И средства есть и энергия, а только не хотите.
Для Ечкина это было совсем не убедительно. Он развил широкий план нового хлебного дела, как оно ведется в Америке. Тут были и элеватор, и подъездные пути, и скорый кредит, и заграничный экспорт, и интенсивная культура, — одним
словом, все, что уже существовало там,
на Западе. Луковников слушал и мог только удивляться. Ему начинало казаться, что это какой-то сон и что Ечкин просто его морочит.
— Вот хоть бы взять ваше сальное дело, Тарас Семеныч: его песенка тоже спета, то есть в настоящем его виде. Вот у вас горит керосиновая лампа — вот где смерть салу. Теперь керосин все: из него будут добывать все смазочные масла; остатки пойдут
на топливо. Одним
словом, громаднейшее дело. И все-таки есть выход… Нужно основать стеариновую фабрику с попутным производством разных химических продуктов, маргариновый завод. И всего-то будет стоить около миллиона. Хотите, я сейчас подсчитаю?
— Вот что, Борис Яковлич, со мной вы напрасно хорошие
слова только теряете, а идите-ка вы лучше к Евграфу Огибенину. Он у нас модник и, наверное, польстится
на новое.
В течение целых пятнадцати лет все художества сходили Полуянову с рук вполне благополучно, а робкие проявления протеста заканчивались тем, что жалобщики и обиженные должны были выкупать свою строптивость новою данью. Одним
словом, все привыкли к художествам Полуянова, считая их неизбежным злом, как градобитие, а сам Полуянов привык к этому оригинальному режиму еще больше. Но с последним казусом вышла большая заминка. Нужно же было сибирскому исправнику наскочить
на упрямого сибирского попа.
Помощь Вахрушки дала сейчас же самые благодетельные результаты. Он кричал
на баб, ставивших столы во дворе, чуть не сшиб с ног два раза попадью, придавил лапу поповскому коту, обругал поповскую стряпуху, — одним
словом, старался. Писаря и мельника он встречал с внутренним озлоблением, как непрошенных гостей.
— А мы-то! — проговорил он с тяжелым вздохом и только махнул рукой. — Одним
словом, родимая мамынька, зачем ты только
на свет родила раба божия Флегонта? Как же нам-то жить, Галактион Михеич? Ведь этак и впрямь слопают, со всем потрохом.
Галактион провел целый день у отца. Все время шел деловой разговор. Михей Зотыч не выдал себя ни одним
словом, что знает что-нибудь про сына. Может быть, тут был свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться в чужие семейные дела, но Галактиону отец показался немного тронутым человеком. Он помешался
на своих мельницах и больше ничего знать не хотел.
— Что же, я и уйду, — согласился Харитон Артемьич. — Тошно мне глядеть-то
на всех вас. Разорвал бы, кажется, всех. Наградил господь. Что я тебе по-настоящему-то должен сказать, Галактион? Какие-такие
слова я должон выговаривать? Да я…
— Мне почему-то кажется, что мы будем большими друзьями, — проговорил однажды Стабровский, пытливо глядя
на Галактиона. — Одним
словом, вы будете нашим вполне.
— Вот у меня какие зятья! — хрипел Малыгин, указывая
на скамью подсудимых. — Семейная радость, одним
словом.
Полуянов был осужден. Его приговорили к ссылке в не столь отдаленные места Сибири, что было равносильно возвращению
на родину. Он опять упал духом и вместо последнего
слова расплакался самым глупым образом. Его едва успокоили. В момент приговора Харитины в зале суда уже не было. Она перестала интересоваться делом и уехала с доктором утешать Прасковью Ивановну.
— Я? Пьяный? — повторил машинально Галактион, очевидно не понимая значения этих
слов. — Ах, да!.. Действительно, пьян… тобой пьян. Ну, смотри
на меня и любуйся, несчастная. Только я не пьян, а схожу с ума. Смейся надо мной, радуйся. Ведь ты знала, что я приду, и вперед радовалась? Да, вот я и пришел.
Новый стеариновый завод строился
на упраздненной салотопенной заимке Малыгина. По плану Ечкина выходило так, что Шахма будет поставлять степное сало, Харитон Артемьевич заведовать всем делом, а он, Ечкин, продавать. Все, одним
словом, было предусмотрено вперед, особенно громадные барыши, как законный результат этой компанейской деятельности.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами
на глазах целовал доктора. Устенька тоже смотрела
на него благодарными глазами. Одним
словом, Кочетов чувствовал себя в классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел
на нее с чувством собственности, как
на отвоеванную у болезни жертву.
Зная хорошо, что значит даже простое
слово Стабровского, Галактион ни
на минуту не сомневался в его исполнении. Он теперь пропадал целыми неделями по деревням и глухим волостям, устраивая новые винные склады, заключая условия с крестьянскими обществами
на открытие новых кабаков, проверяя сидельцев и т. д. Работы было по горло, и время летело совершенно незаметно. Галактион сам увлекался своею работой и проявлял редкую энергию.
Галактион ждал этого обличения и принял его с молчаливым смирением, но под конец отцовской речи он почувствовал какую-то фальшь не в содержании этого обличения, а в самой интонации, точно старик говорил только по привычке, но уже сам не верил собственным
словам. Это поразило Галактиона, и он вопросительно посмотрел
на отца.
Вечером Галактион поехал к Стабровскому. Старик действительно был не совсем здоров и лежал у себя в кабинете
на кушетке, закутав ноги пледом. Около него сидела Устенька и читала вслух какую-то книгу. Стабровский, крепко пожимая Галактиону руку, проговорил всего одно
слово.
— Ничего, не беспокойся, — уверял Мышников. — Коли
на то пошло, так мы свою газету откроем… Одним
словом, вздор, и не стоит говорить.
— Ах, уж эта мне сибирская работа! — возмущался он, разглядывая каждую щель. — Не умеют сделать заклепку как следует… Разве это машина? Она у вас будет хрипеть, как удавленник, стучать, ломаться… Тьфу! Посадка велика, ход тяжелый,
на поворотах будет сваливать
на один бок, против речной струи поползет черепахой, — одним
словом, горе луковое.
Отойдя с версту, Полуянов оглянулся
на завод, плюнул и проговорил всего одно
слово...
— Ох, обмолвился! Простите
на глупом
слове, Илья Фирсыч. Еще деревенская-то наша глупость осталась. Не сообразил я. Я сам, признаться сказать, терпеть ненавижу этого самого попа Макара. Самый вредный человек.
На Иртыше затонула баржа с незастрахованным чужим товаром, пароход «Первинка» напоролся
на подводный камень и целое лето простоял без работы, было несколько запоздавших грузов, за которые пришлось платить неустойку, — одним
словом, одна неудача за другой.
— Уж и собирался? Перестань пустые-то
слова говорить…
На что вам меня, старика?
— Ты вот что, Галактион Михеич, — заговорил Луковников совсем другим тоном, точно старался сгладить молодую суровость дочери. — Я знаю, что дела у тебя не совсем… Да и у кого они сейчас хороши? Все
на волоске висим… Знаю, что Мышников тебя давит. А ты вот как сделай… да… Ступай к нему прямо
на дом, объясни все начистоту и… одним
словом, он тебе все и устроит.
Но не прошло двух недель, как цена сразу поднялась
на два рубля с мешка, — другими
словами, подожди он две недели, и это дало бы шестьдесят тысяч чистого барыша.
Одним
словом, шла самая отчаянная игра, и крупные мельники резались не
на живот, а
на смерть.
Разъезжая по своим делам по Ключевой, Луковников по пути завернул в Прорыв к Михею Зотычу. Но старика не было, а
на мельнице оставались только сыновья, Емельян и Симон. По первому взгляду
на мельницу Луковников определил, что дела идут плохо, и мельница быстро принимала тот захудалый вид, который говорит красноречивее всяких
слов о внутреннем разрушении.
Полуянов долго не решался сделать окончательный выбор деятельности, пока дело не решилось само собой. Раз он делал моцион перед обедом, — он приобретал благородные привычки, — и увидел новую вывеску
на новом доме: «Главное управление Запольской железной дороги». Полуянов остановился, протер глаза, еще раз перечитал вывеску и сказал всего одно
слово...
— Да вы не читали… Вот посмотрите — целая статья: «Наши партии». Начинается так: «В нашем Заполье городское общество делится
на две партии: старонавозная и новонавозная». Ведь это смешно? Пишет доктор Кочетов, потому что дума не согласилась с его докладом о необходимых санитарных мерах. Очень смешные
слова доктор придумал.
Галактион обернулся и, показывая
на Устеньку, проговорил всего одно
слово...
С одной стороны, он давно старался не встречаться с Харитиной,
на которую сердился за свое неудачное ухаживанье, затем он подозревал Галактиона в некоторых успехах у Прасковьи Ивановны, — одним
словом, как ни поверни, а выходило неудобно и так и этак.
— Господа, всего два
слова на отвлеченную тему… Я хочу сказать о том, что такое герой… да. Вы не смейтесь.
Герой — не тот завоеватель, который с вооруженным полчищем разоряет беззащитную страну, не тот, кто, по выражению Шекспира, за парами славы готов залезть в жерло орудия, не хитрый дипломат, не модный поэт, не артист, не ученый со своим последним
словом науки, не благодетель человечества
на бумаге, — нет, герои этого раэбора покончили свое существование.
Галактион сдержал
слово и через полчаса вернулся в простой крестьянской телеге. Это было уже величайшее счастье. Пани Стабровскую, Дидю и мисс Дудль усадили кое-как, а Стабровский поместился
на облучке кучером. Галактион указал, по какому направлению им ехать к пароходу. Через час телега подъезжала уже к Ключевой, с парохода подавали лодку.
— Ох, наваждение, Михей Зотыч! — виновато бормотал он. — Прости, родимый,
на скором
слове…
— Прости, отче,
на скором
слове…
— Ну, прости
на скором
слове, честной отец, — покорно проговорил Михей Зотыч.
— Это он тебя подтыкает
на скорые-то
слова, Михей Зотыч… Мирское у тебя
на уме. А ты думай про себя, что хуже ты всех, — вот ему и нечего будет с тобой делать. А как ты погордился, он и проскочит.