Неточные совпадения
Недоволен
был только сам поп Макар, которому уже досталось
на орехи от некоторых властодержцев. Его корили, зачем погубил такого человека, и пугали
судом, когда потребуют свидетелем. Даже такие друзья, как писарь Замараев и мельник Ермилыч, заметно косились
на попа и прямо высказывали свое неудовольствие.
Даже накануне
суда Харитина думала не о муже, которого завтра
будут судить, а о Галактионе. Придет он
на суд или не придет? Даже когда ехала она
на суд, ее мучила все та же мысль о Галактионе, и Харитина презирала себя, как соучастницу какого-то непростительного преступления. И все-таки, войдя в залу
суда, она искала глазами не мужа.
Рядом с Харитиной
на первой скамье сидел доктор Кочетов. Она
была не рада такому соседству и старалась не дышать, чтобы не слышать перегорелого запаха водки. А доктор старался
быть с ней особенно любезным, как бывают любезными
на похоронах с дамами в трауре: ведь она до некоторой степени являлась тоже героиней настоящего
судного дня. После подсудимого публика уделяла ей самое большое внимание и следила за каждым ее движением. Харитина это чувствовала и инстинктивно приняла бесстрастный вид.
Полуянов
был осужден. Его приговорили к ссылке в не столь отдаленные места Сибири, что
было равносильно возвращению
на родину. Он опять упал духом и вместо последнего слова расплакался самым глупым образом. Его едва успокоили. В момент приговора Харитины в зале
суда уже не
было. Она перестала интересоваться делом и уехала с доктором утешать Прасковью Ивановну.
— А Полуянов? Вместе с мельником Ермилычем приехал, потребовал сейчас водки и хвалится, что засудит меня, то
есть за мое показание тогда
на суде. Мне, говорит, нечего терять… Попадья со страхов убежала в суседи, а я вот сижу с ними да слушаю. Конечно, во-первых, я нисколько его не боюсь, нечестивого Ахава, а во-вторых, все-таки страшно…
Выпущенный из тюрьмы Полуянов теперь занимался у Замараева в кассе. С ним опять что-то делалось — скучный такой, строгий и ни с кем ни слова. Единственным удовольствием для Полуянова
было хождение по церквам. Он и с собой приносил какую-то церковную книгу в старинном кожаном переплете, которую и читал потихоньку от свободности. О
судах и законах больше не
было и помину, несмотря
на отчаянное приставанье Харитона Артемьича, приходившего в кассу почти каждый день, чтобы поругаться с зятем.
Действительный статский советник в отставке, г. фон-Брезе, бритый как актер, величественно повел большим носом в сторону Толпенникова и сухо пояснил, что жена его
быть на суде не может вследствие болезни.
Десант посажен
был на суда еще с вечера, и ранним утром эскадра, состоявшая из четырех корветов, одного транспорта и двух пароходов, с батальоном морской пехоты, батальоном тагалов, батареей горной артиллерии и полуротой сапер и нанятых китайцами-воинами и китайцами-кули для переноски обоза и разных тяжестей, вышла из Сайгона вверх по Донаю, чтобы высадить этот третий отряд верстах в пятидесяти от Го-Конга.
Перфилий будто и не хотел бы доносить, но боязнь его к тому понудила. А чтобы зачинаемое против отца Кирилла дело
было на суде лепко и крепко, канцелярист Перфилий прописал и не малый облак свидетелей. «Видели, говорит, и слышали весь оный мятеж священник Гавриил Григорьев, дьякон Петр Степанов, жилец его Шелковник, пономарь Федоров, сторож Михаил Иванов, да купецких людей по именам 11 человек, да подьячий 1, да других довольное число».
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А я
на этот счет покоен. В самом деле, кто зайдет в уездный
суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не
будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу
на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Но бригадир
был непоколебим. Он вообразил себе, что травы сделаются зеленее и цветы расцветут ярче, как только он выедет
на выгон."Утучнятся поля, прольются многоводные реки, поплывут
суда, процветет скотоводство, объявятся пути сообщения", — бормотал он про себя и лелеял свой план пуще зеницы ока."Прост он
был, — поясняет летописец, — так прост, что даже после стольких бедствий простоты своей не оставил".
Во-первых, последний
будет за сие предан
суду и чрез то лишится права
на пенсию; во-вторых, и для самих обывателей
будет от того не польза, а вред.
— Я пожалуюсь? Да ни за что в свете! Разговоры такие пойдут, что и не рад жалобе! Вот
на заводе — взяли задатки, ушли. Что ж мировой судья? Оправдал. Только и держится всё волостным
судом да старшиной. Этот отпорет его по старинному. А не
будь этого — бросай всё! Беги
на край света!
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив того,
будучи устранен от прямого участия в правительственной деятельности, яснее чем прежде видел теперь недостатки и ошибки в деятельности других и считал своим долгом указывать
на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он начал писать свою первую записку о новом
суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые
было суждено написать ему.