Неточные совпадения
Вахрушка
в это
время запер входную дверь, закурил
свою трубочку и улегся с ней на лавке у печки. Он рассчитывал, по обыкновению, сейчас же заснуть.
Это был тот самый бродяга, который убежал из суслонского волостного правления. Нахлобучив
свою валеную шляпу на самые глаза, он вышел на двор. На террасе
в это
время показались три разодетых барышни. Они что-то кричали старику
в халате, взвизгивали и прятались одна за другую, точно взбесившаяся лошадь могла прыгнуть к ним на террасу.
В это
время Михей Зотыч успел жениться и обзавелся
своим домком.
Понтировавший ему Евграф Огибенин с особенным удовольствием положил
в свой бумажник несколько сторублевых ассигнаций, — игра шла, ввиду малого
времени, крупными цифрами.
На Галактиона так и пахнуло душистою волной, когда он подошел к Харитине. Она была
в шерстяном синем платье, красиво облегавшем ее точеную фигуру. Она нарочно подняла руки, делая вид, что поправляет волосы, и все
время не спускала с Галактиона
своих дерзких улыбавшихся глаз.
«Двоеданы» [«Двоеданы» —
в очерках «Бойцы» Мамин-Сибиряк дает такое объяснение данного термина: «Это название, по всей вероятности, обязано
своим происхождением тому
времени, когда раскольники, согласно указам Петра Великого, должны были платить двойную подать» (см. наст. собр. соч., т. I, стр. 550).], то есть раскольники, отличались вообще красотой, не
в пример православному населению.
Галактион провел целый день у отца. Все
время шел деловой разговор. Михей Зотыч не выдал себя ни одним словом, что знает что-нибудь про сына. Может быть, тут был
свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться
в чужие семейные дела, но Галактиону отец показался немного тронутым человеком. Он помешался на
своих мельницах и больше ничего знать не хотел.
В течение целого дня происходил допрос свидетелей, которых вызывали без конца. С Полуяновым сделался какой-то новый переворот, когда он увидел лицом к лицу
своих обвинителей. Он побледнел, подтянулся и на
время сделался прежним Полуяновым. К нему вернулось недавнее чувство действительности.
Малыгинский дом волновался. Харитон Артемьич даже не был пьян и принял гостей с озабоченною солидностью. Потом вышла сама Анфуса Гавриловна, тоже встревоженная и какая-то несчастная. Доктор понимал, как старушке тяжело было видеть
в своем доме Прасковью Ивановну, и ему сделалось совестно. Последнее чувство еще усилилось, когда к гостям вышла Агния, сделавшаяся еще некрасивее от волнения. Она так неловко поклонилась и все
время старалась не смотреть на жениха.
Определенного никто ничего не знал, даже Штофф, но Галактион чувствовал себя первое
время очень скверно, как человек, попавший не
в свою компанию.
Замараевы, устраиваясь по-городски, не забывали
своей деревенской скупости, которая переходила уже
в жадность благодаря легкой наживе. У себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая о том блаженном
времени, когда, наконец, выдерутся
в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения. Муж и жена шли рука об руку и были совершенно счастливы.
Зная хорошо, что значит даже простое слово Стабровского, Галактион ни на минуту не сомневался
в его исполнении. Он теперь пропадал целыми неделями по деревням и глухим волостям, устраивая новые винные склады, заключая условия с крестьянскими обществами на открытие новых кабаков, проверяя сидельцев и т. д. Работы было по горло, и
время летело совершенно незаметно. Галактион сам увлекался
своею работой и проявлял редкую энергию.
В конце концов Стабровский обратился к
своим провинциальным врачам, у которых было и
времени больше, и усердия, и свежей наблюдательности.
Все мысли и чувства Аграфены сосредоточивались теперь
в прошлом, на том блаженном
времени, когда была жива «сама» и дом стоял полною чашей. Не стало «самой» — и все пошло прахом. Вон какой зять-то выворотился с поселенья. А все-таки зять, из
своего роду-племени тоже не выкинешь. Аграфена являлась живою летописью малыгинской семьи и свято блюла все, что до нее касалось. Появление Полуянова с особенною яркостью подняло все воспоминания, и Аграфена успела, ставя самовар, всплакнуть раз пять.
Жаль подумать,
в какое
время нам пришлось прожить
свою молодость.
Пока происходило длинное раскольничье венчание, старик Нагибин заперся
в своей собственной моленной и все
время молился, откладывая земные поклоны. Он даже прослезился и все шептал: «Слава тебе, господи!»
За последние дни галлюцинации приняли обостренную форму, и он все
время страшно мучился, переживая
свои превращения
в Бубнова.
Парень долго не мог успокоиться и
время от
времени начинал причитать как-то по-бабьи. Собственно,
своим спасеньем Михей Зотыч обязан был ему. Когда били Ермилыча, кучер убежал и спрятался, а когда толпа погналась за Михеем Зотычем, он окончательно струсил: убьют старика и за него примутся.
В отчаянии он погнал на лошадях за толпой, как-то пробился и, обогнав Михея Зотыча, на всем скаку подхватил его
в свою кошевку.
Увлекшись этим богословским спором, Вахрушка, кажется, еще
в первый раз за все
время своей службы не видал, как приехал Мышников и прошел
в банк. Он опомнился только, когда к банку сломя голову прискакал на извозчике Штофф и, не раздеваясь, полетел наверх.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил
в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Самгин нередко встречался с ним в Москве и даже,
в свое время, завидовал ему, зная, что Кормилицын достиг той цели, которая соблазняла и его, Самгина: писатель тоже собрал обширную коллекцию нелегальных стихов, открыток, статей, запрещенных цензурой; он славился тем, что первый узнавал анекдоты из жизни министров, епископов, губернаторов, писателей и вообще упорно, как судебный следователь, подбирал все, что рисовало людей пошлыми, глупыми, жестокими, преступными.
Неточные совпадения
Потом
свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу
в ней тьма тём, // А ни
в одной-то душеньке // Спокон веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, // Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О
время,
время новое! // Ты тоже
в песне скажешься, // Но как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
— По
времени Шалашников // Удумал штуку новую, // Приходит к нам приказ: // «Явиться!» Не явились мы, // Притихли, не шелохнемся //
В болотине
своей. // Была засу́ха сильная, // Наехала полиция,
В то
время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы его гости. Разница между"хозяином"
в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь
в том, что последний имел право сечь
своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
"Была
в то
время, — так начинает он
свое повествование, —
в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников
в присутствии врага рода человеческого.
Они тем легче могли успеть
в своем намерении, что
в это
время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они
в один день сбросили с раската и утопили
в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.