— Вот — из пушек
уговаривают народ, — живи смирно! Было это когда-нибудь в Москве? Чтобы из пушек в Москве, где цари венчаются, а? — изумленно воскликнул он, взмахнув рукою с шапкой в ней, и, помолчав, сказал: — Это надо понять!
Достигаев. Опровергнут? Не слыхали об этом. Ну, пускай он опровергнут, а привычка к нему всё-таки осталась, и немцы отлично… приспособляются. Немец социалиста не боится, он и социалисту кушать дает. И — что же мы видим? У нас в шестом году кадеты
уговаривали народ: не плати царю налогов, не давай солдат! Народ и ухом не повёл… да! А вот, немецкие рабочие, социалисты, в четырнадцатом году, глазом не моргнув, дали денег на войну.
Неточные совпадения
Она бросалась к детям, кричала на них,
уговаривала, учила их тут же при
народе, как плясать и что петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила в отчаяние от их непонятливости, била их…
С каким-то упоением любуясь на великого плебея,
народ хотел отложить лошадей и везти на себе, но его
уговорили.
Чтобы разогнать толпу, генерал
уговаривал Евгения Константиныча выйти на балкон, но и эта крайняя мера не приносила результатов: когда барин показывался, подымалось тысячеголосое «ура», летели шапки в воздух, а
народ все-таки не расходился по домам.
«Рассказывал сегодня Марк, как чужеземцы писали о русском
народе в древности: один греческий царь сказал: «
Народы славянские столь дорожат своей честью и свободой, что их никаким способом нельзя
уговорить повиноваться».
Но яицкие заговорщики слишком привязаны были к своим богатым родимым берегам. Они, вместо побега, положили быть новому мятежу. Самозванство показалось им надежною пружиною. Для сего нужен был только прошлец, дерзкий и решительный, еще неизвестный
народу. Выбор их пал на Пугачева. Им нетрудно было его
уговорить. Они немедленно начали собирать себе сообщников.