Неточные совпадения
Они прибежали
в контору. Через темный коридор Вася провел свою приятельницу к лестнице наверх, где помещался заводский архив. Нюрочка здесь никогда
не бывала и остановилась
в нерешительности, но Вася уже тащил ее за руку по лестнице вверх. Дети прошли какой-то темный коридор, где стояла поломанная мебель, и очутились, наконец,
в большой низкой
комнате, уставленной по стенам шкафами с связками бумаг. Все здесь
было покрыто толстым слоем пыли, как и следует
быть настоящему архиву.
Разгулявшиеся гости
не нуждались больше
в присутствии хозяина, и Петр Елисеич
был рад, что может, наконец, отдохнуть
в Нюрочкиной
комнате.
Все это происходило за пять лет до этого дня, и Петр Елисеич снова переживал свою жизнь, сидя у Нюрочкиной кроватки. Он
не слыхал шума
в соседних
комнатах,
не слыхал, как расходились гости, и опомнился только тогда, когда
в господском доме наступила полная тишина. Мельники, говорят, просыпаются, когда остановится мельничное колесо, так
было и теперь.
— Отсоветовать вам я
не могу, — говорил о. Сергей, разгуливая по
комнате, — вы подумаете, что я это о себе
буду хлопотать… А
не сказать
не могу.
Есть хорошие земли
в Оренбургской степи и можно там устроиться, только одно нехорошо: молодым-то
не понравится тяжелая крестьянская работа. Особенно бабам непривычно покажется… Заводская баба только и знает, что свою домашность да ребят, а там они везде
поспевай.
Аграфене случалось
пить чай всего раза три, и она
не понимала
в нем никакого вкуса. Но теперь приходилось глотать горячую воду, чтобы
не обидеть Таисью. Попав с мороза
в теплую
комнату, Аграфена вся разгорелась, как маков цвет, и Таисья невольно залюбовалась на нее; то ли
не девка, то ли
не писаная красавица: брови дугой, глаза с поволокой, шея как выточенная, грудь лебяжья, таких, кажется, и
не бывало
в скитах. У Таисьи даже захолонуло на душе, как она вспомнила про инока Кирилла да про старицу Енафу.
На Катрю Анфиса Егоровна
не обратила никакого внимания и точно
не замечала ее.
В зале она велела переставить мебель,
в столовой накрыли стол по-новому,
в Нюрочкиной
комнате постлали ковер — одним словом, произведена
была маленькая революция, а гостья все ходила из
комнаты в комнату своими неслышными шагами и находила новые беспорядки. Когда вернулся с фабрики Петр Елисеич, он заметно смутился.
После обеда Анфиса Егоровна ушла
в кабинет к Петру Елисеичу и здесь между ними произошел какой-то таинственный разговор вполголоса. Нюрочке
было велено уйти
в свою
комнату. О чем они говорили там и почему ей нельзя
было слушать? — удивлялась Нюрочка. Вообще поведение гостьи имело какой-то таинственный характер, начинавший пугать Нюрочку. По смущенным лицам прислуги девочка заметила, что у них
в доме вообще что-то неладно,
не так, как прежде.
После обеда Груздев прилег отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла
в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка осталась
в чужом доме совершенно одна и решительно
не знала, что ей делать. Она походила по
комнатам, посмотрела во все окна и кончила тем, что надела свою шубку и вышла на двор. Ворота
были отворены, и Нюрочка вышла на улицу. Рынок, господский дом, громадная фабрика, обступившие завод со всех сторон лесистые горы — все ее занимало.
Анфиса Егоровна примирилась с расторопным и смышленым Илюшкой, а
в Тараске она
не могла забыть родного брата знаменитого разбойника Окулка. Это
было инстинктивное чувство, которого она
не могла подавить
в себе, несмотря на всю свою доброту. И мальчик
был кроткий, а между тем Анфиса Егоровна чувствовала к нему какую-то кровную антипатию и даже вздрагивала, когда он неожиданно входил
в комнату.
Присутствовавшие за ужином дети совсем
не слушали, что говорили большие. За день они так набегались, что засыпали сидя. У Нюрочки сладко слипались глаза, и Вася должен
был ее щипать, чтобы она совсем
не уснула. Груздев с гордостью смотрел на своего молодца-наследника, а Анфиса Егоровна потихоньку вздыхала, вглядываясь
в Нюрочку. «Славная девочка, скромная да очестливая», — думала она матерински. Спать она увела Нюрочку
в свою
комнату.
Выдастся же этакий денек!.. Петр Елисеич никогда
не сердился на Нюрочку, а тут
был даже рад, когда она ушла
в свою
комнату.
— Я
буду спать
в кабинете… Да. А топить целую анфиладу
не нужных никому
комнат очень дорого… Завтра утром
в шесть часов подашь мне самовар.
Сидор Карпыч
был доволен, кажется, больше всех, особенно когда устроился
в сарайной. Он терпеть
не мог переездов с места на место, а сейчас ворчал себе под нос, что
в переводе означало довольство. Нюрочка сама устроила ему
комнату, расставила мебель, повесила занавески.
Как он кричал, этот Вася, когда фельдшер с Таисьей принялись вправлять вывихнутую руку! Эти крики
были слышны
в господском доме, так что Нюрочка сначала заперлась
в своей
комнате, а потом закрыла голову подушкой. Вообще происходило что-то ужасное, чего еще
не случалось
в господском доме. Петр Елисеич тоже помогал производить мучительную операцию, сам бледный как полотно. Безучастным оставался один Сидор Карпыч, который преспокойно расхаживал по конторе и даже что-то мурлыкал себе под нос.
То, а не другое решение принято было не потому, что все согласились, а, во-первых, потому, что председательствующий, говоривший так долго свое резюме, в этот раз упустил сказать то, что он всегда говорил, а именно то, что, отвечая на вопрос, они могут сказать: «да—виновна, но без намерения лишить жизни»; во-вторых, потому, что полковник очень длинно и скучно рассказывал историю жены своего шурина; в-третьих, потому, что Нехлюдов был так взволнован, что не заметил упущения оговорки об отсутствии намерения лишить жизни и думал, что оговорка: «без умысла ограбления» уничтожает обвинение; в-четвертых, потому, что Петр Герасимович
не был в комнате, он выходил в то время, как старшина перечел вопросы и ответы, и, главное, потому, что все устали и всем хотелось скорей освободиться и потому согласиться с тем решением, при котором всё скорей кончается.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый
в столице и чтоб у меня
в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня
в доме
есть прекрасная для вас
комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь…
Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Городничий (
в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать
в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами
комнату.)Кажется, эта
комната несколько сыра?
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти.
Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему устами, как по
комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что
не один он погряз, но
в лице его погряз и весь Глупов.
— Но
не лучше ли
будет, ежели мы удалимся
в комнату более уединенную? — спросил он робко, как бы сам сомневаясь
в приличии своего вопроса.