Неточные совпадения
— Нет, Самойло Евтихыч славный… — сонно проговорила Домнушка и, встряхнувшись, как курица, принялась
за свою работу: квашня поспела, надо печку топить, потом коров отпустить в пасево, а там пора «
хлеб творить», «мягки [Мягки — пироги, калачи.] катать» и к завтраку какую-нибудь постряпеньку Луке Назарычу налаживать.
Разбитная была бабенка, увертливая, как говорил Антип, и успевала управляться одна со всем хозяйством. Горничная Катря спала в комнате барышни и благодаря этому являлась в кухню часам к семи, когда и самовар готов, и печка дотапливается, и скатанные
хлебы «доходят» в деревянных чашках на полках. Теперь Домнушка ругнула сонулю-хохлушку и принялась
за работу одна.
Окулко косил с раннего утра вплоть до обеда, без передышки. Маленький Тараско ходил по косеву
за ним и молча любовался на молодецкую работу богатыря-брата. Обедать Окулко пришел к балагану, молча съел кусок ржаного
хлеба и опять пошел косить. На других покосах уже заметили, что у Мавры косит какой-то мужик, и, конечно, полюбопытствовали узнать, какой такой новый работник объявился. Тит Горбатый даже подъехал верхом на своей буланой кобыле и вслух похвалил чистую Окулкину работу.
— Вот тебе и кто будет робить! — посмеивался Никитич, поглядывая на собравшийся народ. —
Хлеб за брюхом не ходит, родимые мои… Как же это можно, штобы этакое обзаведенье и вдруг остановилось? Большие миллионты в него положены, — вот это какое дело!
За эту работу Наташа получала пятнадцать копеек, и этих денег едва хватало на
хлеб.
Где же взять и шубу, и пимы, и зимнюю шапку, и теплые варежки Тараску? Отнятый казенный
хлеб привел Мавру в молчаливое отчаяние. Вот в такую минуту Наташка и обратилась
за советом к Аннушке, как избыть беду. Аннушка всегда жалела Наташку и долго качала головой, а потом и придумала.
— Это ты верно… — рассеянно соглашался Груздев. — Делами-то своими я уж очень раскидался: и кабаки, и лавки с красным товаром, и караван, и торговля
хлебом. Одних приказчиков да целовальников больше двадцати человек, а
за каждым нужен глаз… Наше дело тоже аховое: не кормя, не поя, ворога не наживешь.
Особенно жутко приходилось разному сиротству, изработавшимся на огненной работе старикам и вообще всем тем, кто жил в семье из-за готового
хлеба и промышлял по части разной домашности.
Левин отдал косу Титу и с мужиками, пошедшими к кафтанам
за хлебом, чрез слегка побрызганные дождем ряды длинного скошенного пространства пошел к лошади. Тут только он понял, что не угадал погоду, и дождь мочил его сено.
— Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника; он мне знаком — был прошлого года в отряде; как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто, люди недобрые!..» Да и в самом деле, что это за слепой! ходит везде один, и на базар,
за хлебом, и за водой… уж видно, здесь к этому привыкли.
— Вот четыреста шестьдесят три рубля денег — это ваши. В марте мужики принесли
за хлеб. Тут по счетам увидите, сколько внесено в приказ, сколько отдано за постройку и починку служб, за новый забор, жалованье Савелью — все есть.
Прочти, как потом братья приезжали
за хлебом в Египет, и Иосиф, уже царедворец великий, ими не узнанный, мучил их, обвинил, задержал брата Вениамина, и все любя: «Люблю вас и, любя, мучаю».
Неточные совпадения
Пастух уж со скотиною // Угнался;
за малиною // Ушли подружки в бор, // В полях трудятся пахари, // В лесу стучит топор!» // Управится с горшочками, // Все вымоет, все выскребет, // Посадит
хлебы в печь — // Идет родная матушка, // Не будит — пуще кутает: // «Спи, милая, касатушка, // Спи, силу запасай!
Нет
хлеба — у кого-нибудь // Попросит, а
за соль // Дать надо деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой на барщину, // По году гроша не было!
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать
хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с
хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит
за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
В довершение всего глуповцы насеяли горчицы и персидской ромашки столько, что цена на эти продукты упала до невероятности. Последовал экономический кризис, и не было ни Молинари, ни Безобразова, чтоб объяснить, что это-то и есть настоящее процветание. Не только драгоценных металлов и мехов не получали обыватели в обмен
за свои продукты, но не на что было купить даже
хлеба.
Приказчик, ездивший к купцу, приехал и привез часть денег
за пшеницу. Условие с дворником было сделано, и по дороге приказчик узнал, что
хлеб везде застоял в поле, так что неубранные свои 160 копен было ничто в сравнении с тем, что было у других.