Неточные совпадения
Набат точно вымел весь народ из господского дома, остались только Домнушка, Катря и Нюрочка,
да бродил еще по двору пьяный коморник Антип. Народ с площади бросился к кабаку, — всех
гнало любопытство посмотреть, как будет исправник ловить Окулка. Перепуганные Катря и Нюрочка прибежали в кухню к Домнушке и не знали, куда им спрятаться.
— Мимо шли, так вот завернули, — объяснял Чеботарев. — Баско робите около зароду, ну, так мы и завернули поглядеть… Этакую-то семью
да на пашню бы
выгнать: загорелось бы все в руках.
—
Да ведь у нас приезд, Анфиса Егоровна, — оправдывалась Домнушка. — С Мурмоса постоянно
гонят.
Илюшка вообще был сердитый малый и косился на солдата, который без дела только место просиживает
да другим мешает.
Гнать его из лавки тоже не приходилось, ну, и пусть сидит, черт с ним! Но чем дальше, тем сильнее беспокоили эти посещения Илюшку. Он начинал сердиться, как котенок, завидевший собаку.
—
Да лет с двадцать уголь жег, это точно… Теперь вот ни к чему приехал. Макар, этово-тово, в большаках остался и выход заплатил, ну, теперь уж от ево вся причина… Может, не
выгонит, а может, и
выгонит. Не знаю сам, этово-тово.
— Ну, теперь уж пешком пойдем, милые вы мои трудницы, — наговаривала Таисья. — По первоначалу-то оно будет и трудненько, а потом обойдется…
Да и то сказать, никто ведь не
гонит нас: пойдем-пойдем и отдохнем.
Ты возьми
да выгони меня из дому! Так, мол, вас и надо, дураков старых, женолюбивых. Кум, кума, нет… она меня не выгонит… Как она об душе моей хлопочет… все меня благодарить приходят, земно кланяются; а за что, я и не знаю.
— Да вот пятьдесят лет, как ты знаешь, все Господу Богу служил,
да выгнали за неспособностью. Говорят, дряхл, глух, глуп стал, так матушке-царице хочу чем-нибудь еще послужить, чтоб недаром на последях землю топтать, — не поможешь ли у ней чем-нибудь?..
Неточные совпадения
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и
выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую
да в тюрьму».
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, //
Да бору не того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути с огнем!» // —
Гони его, родимая, // По шее! — «А не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»
С своей стороны, Дмитрий Прокофьев, вместо того чтоб смириться
да полегоньку бабу вразумить, стал говорить бездельные слова, а Аленка, вооружась ухватом,
гнала инвалидов прочь и на всю улицу орала:
— Нет! мне с правдой дома сидеть не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива! Ты глядишь: как бы в избу
да на полати влезти, ан она, правда-матушка, из избы вон
гонит… вот что!
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого двора, с купцов же по фунту чаю
да по голове сахару по большой. Потом поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам по чарке водки и по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые
гнали хворостиной гусей с луга.